и начнет светать… интервал для ухода – не менее часа…
Установил время на взрывателе, а потом то же самое – на остальных пяти.
Следующие два часа оказались самыми тяжелыми, потому что не нужно было ничего делать – всего лишь ждать, и только. Иногда именно это занятие бывает самым трудным – ждать, когда никто за тобой не охотится и не подстерегает, лежать без дела на жесткой койке, а в голову ведь, что характерно, от безделья лезут мысли, сплетающиеся в самые неожиданные ассоциативные цепочки, выводящие столь причудливые зигзаги, что жутко делается. И не просто мысли, а еще и воспоминания, раздумья, и ничего с этим не поделаешь, потому что не родился еще супермен, способный напрочь отключать мысли. Вспоминаешь такое, о чем вроде бы и помнить забыл, углубляешься в такие дебри размышлений, что начинаешь всерьез сомневаться в собственном душевном здоровье, голова кругом идет, ныряешь из реальности непонятно куда.
А потом настала пора работать. Радость от этого Мазур испытал несказанную.
Один цилиндрик он, не мудрствуя лукаво, сунул под койку, к самой стенке. Вряд ли до утра кто-нибудь придет на ней дрыхнуть. Прислушался, выскользнул в коридор, передвигаясь бесшумно, как вышедший на свой обычный обход старинного замка призрак. Расстегнул рубаху до пупа, взлохматил волосы, готовый в любой момент сыграть не протрезвевшего толком гостя, очухавшегося в совершенно незнакомом месте и пустившегося на поиски хоть какой-то живой души, которая объяснит, куда его, собственно, занесло. От него все еще несло на метр выхлопом убойного самогона, так что должно было прокатить.
Но никто ему так и не встретился, когда он скользил по переходам и трапам. Корабль мирно спал. Обнаружив камбуз, Мазур оставил и там, меж двумя плитами, вторую «зажигалку». Третью пристроил в пустой кают-компании. Четвертую засунул в вентиляционное отверстие, тихонечко сняв решетку и так же бесшумно поставив ее потом на место.
Оказавшись на трапе, спускавшемся в машинное отделение, высмотрел удобные местечки и оставил там еще две бомбочки. Ну вот, готово…
Бросил беглый взгляд на часы – вполне укладывается в график, пора вычислять каюту героя-любовника и устраивать камерный скандальчик, вполне уместный в данных обстоятельствах…
– Эй!
Мазур привык и не к таким неожиданностям, поэтому, услышав за спиной окрик, не подскочил до потолка и не шарахнулся, хотя сердце, конечно, забилось самую чуточку чаще. Оборачиваясь, он уже напяливал на лицо соответствующую маску – расхристанный, сонный, ничего толком не понимающий в окружающем забулдыга, неопасный, придурковатый…
Метрах в пяти от него стоял бесшумно появившийся из бокового коридора субъект мужского пола, нимало не похожий на поддавшего морячка, – трезвехонький, собранный, смотревший враждебно и цепко, державший правую руку под легкой белой курткой…
«Ну вот и кончилось везение», – не без грусти подумал Мазур, старательно тараща глазами. Часовой,
