относительно просты – сначала Герфегест должен был сделать сто шагов вперед по камням, не открывая глаз. А затем вернуться тем же путем, но спиной вперед, во всем раку подобный. На обратном пути, впрочем, глаза можно было открыть. Разумеется, помощи в этом не было никакой, так как оборачиваться назад категорически запрещалось.
Герфегест отлично помнил и не сходившие с него неделями синяки, и бесконечные падения в холодную соленую воду, и ненаигранный гнев Зикры, для которого несмышленость Герфегеста хотя и не была в диковинку, однако не была и в радость. Легкий черный пух уже пробивался над верхней губой Герфегеста и он считал себя вполне взрослым. Кажущаяся бессмысленность упражнения, больше похожего на пытку, временами так злила его, что он был не в силах подолгу сдерживать гнев и тайком плакал.
Однажды, когда Зикра был особенно придирчив, юный Конгетлар демонстративно проделал упражнение на руках. Вопреки его ожиданиям, Зикра Конгетлар не растрогался, а разозлился. Вместо того чтобы, пожурив Герфегеста за нарушение правил, похвалить за проявленную ловкость, он отвесил ему звонкую оплеуху. Позже он объяснил волчонком косящему на него Герфегесту причину своего гнева.
«Если бы людям, спасающимся от опасности или преследующим врага, было свойственно передвигаться на руках, я бы, пожалуй, сделал тебя примером для подражания. Учиться надо лишь тому, что может пригодиться! – сказал Зикра. – Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо за мой гнев», – добавил он шепотом.
За время ученичества в Обители Ветра Герфегест успел свыкнуться с мыслью, которая лишь много позже стала смущать его рассудок, – Зикра всегда прав. Даже когда ошибается.
В мановение ока Герфегест пробежал по островкам и догнал Киммерин. Не иначе как воскресшее воспоминание подарило ему ловкость безусого подростка!
«Спасибо, Зикра», – мысленно промолвил Герфегест. Схватив Киммерин за плечи, он удержал ее от рокового шага на «жертвенник».
И Герфегест, и Киммерин понимали, что «жертвоприношению» назначено произойти именно здесь, на большом острове. Горхла и Двалара наблюдали за происходящим с берега. Они безмолвствовали, но прямо-таки театральная напряженность их поз свидетельствовала о крайнем волнении.
«Дрожат за свои шкуры», – процедил сквозь зубы Герфегест и с презрением отвернулся. Киммерин и Герфегест продолжали стоять на узенькой полоске суши – с каждой секундой удерживать равновесие становилось все сложнее.
Убедившись, что еще немного – и оба они свалятся в воду, они наконец решились.
Правая нога Герфегеста, босая, и правая нога Киммерин, обутая в плетеную сандалию, одновременно ступили на обманную сушу «жертвенника».
– Здесь по крайней мере можно нормально стоять, – заметил Герфегест, подмигивая до смерти перепуганной девушке.
– Посмотри туда, – шепотом сказала Киммерин, и ее палец указал на черную гладь Блуждающего Озера.
Герфегест последовал ее совету.
Нет,
