пятнадцать процентов голосов еще ничего не решали, но, сообщив о своем выборе первым, он мог повлиять на мнение других членов правления. Действительно, следом за ним против уплаты выкупа проголосовал Аркадий Иванович Шепило, обладавший семью процентами голосов, а затем и Арвидас Спецкис с восемью процентами. Ситуация становилась критической. Полищук с волнением ждал, что скажет Ли Фан.
Китаец молчал и не поднимал глаз, и так же медлили остальные члены правления. Наконец Ли Фан прекратил барабанить по столу и коротко сказал:
– Платить.
Полищук вздохнул с облегчением: Ли Фан, как и Поликарпов, владел пятнадцатью процентами, но ему верили, его осторожность и здравый смысл ни у кого не вызывали сомнений, и, после того как он высказался за уплату, ход голосования резко изменился. Следом за Ли Фаном проголосовали за выкуп четверо относительно мелких держателей, в сумме набравших двадцать процентов, и наконец высказался Гольдберг с четырнадцатью процентами, окончательно решив дело в пользу выкупа.
Полищук поблагодарил членов правления за принятое ими правильное, с его точки зрения, решение и сообщил им, что непосредственными вопросами переговоров с похитителями, передачей денег из особого фонда концерна и обменом их на Рубена Вартановича будет заниматься директор департамента безопасности Андрей Черкасов.
Похитители несколько раз звонили по служебному телефону Полищука, уточняя процедуру передачи денег и освобождения заложника. Каждый их звонок записывался на магнитофон, техники из департамента Черкасова пытались засечь, откуда идет звонок, но все было безуспешно: автоматический определитель номера не срабатывал – видимо, у преступников была специальная аппаратура, и говорили они всегда очень коротко. Голос звонившего тоже был изменен – у него был неживой металлический тембр.
Передачу денег назначили на среду. Похитители потребовали, чтобы деньги вез один человек в машине с сотовым телефоном, по которому они будут сообщать ему маршрут.
Созданный и возглавляемый Полищуком оперативный штаб принял решение, что деньги повезет сам Черкасов. Ему передали чемоданчик с деньгами из секретного фонда концерна. Эти деньги – неучтенная, так называемая черная наличка – предназначались для экстренных непредвиденных платежей, подкупа должностных лиц, расчетов с бандитскими группировками, если не удавалось решить дело переговорами, и других не предусмотренных российским законодательством целей. И вот теперь они должны были вернуть концерну его главу.
Чемодан с долларами положили на переднее сиденье черкасовской «тойоты». Черкасов сел в машину, имея под рукой работающий сотовый телефон. Рядом стояла «под парами» служебная «БМВ» с тремя оперативниками из его департамента: хотя похитители строжайшим образом настаивали, чтобы на встречу ехал один человек, в концерне решили, что «хвост» необходим: Полищук недвусмысленно высказался в том духе, что похитители похитителями, а за самим Черкасовым тоже присмотр нужен: каким
