кварталов и, оказавшись рядом с баром «Блиндаж», понял, что находится в районе Гринвич-Вилидж. Он нахмурился, но потом увидел такси и поднял руку. Машина остановилась. Теперь все было в порядке. Даже голова перестала болеть.
Джуб поднял голову и увидел Кройда, который весело ему улыбался.
– Ну как… Как все прошло? – спросил он.
– Задание выполнено, – ответил Кройд и вручил ему ключ.
– Ты справился? В новостях было что-то про Джона…
– Я справился.
– А его вещи?
– Никаких вещей у него не было.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Ничего, кроме него самого. Он в ванне.
– Что?
– Все в порядке – я закрыл сток.
– Это что, шутка?
– Машина, на которой я ехал обратно, попала в аварию, и часть бутылок разбилась. Поэтому будь осторожен, когда станешь распаковывать, – там могут быть осколки.
– Какие еще бутылки?
– Он – как бы это сказать? – немного растерялся по дороге. Но все, что осталось, я доставил в целости.
– Что значит «осталось»?
– Ну, то, что сохранилось. Просто он развалился и немного потек. Я завернул все в разноцветную бумагу и перевязал красной ленточкой. Все правильно?
– Прекрасно, Кройд. Похоже, ты сделал все, что мог.
Джуб передал ему конверт с деньгами.
– Пойдем пообедаем в «Козырном тузе». Я плачу, – обрадовался Кренсон. – Вот только помоюсь сначала и переоденусь.
– Нет, спасибо, мне нужно… нужно заняться делами.
– Если пойдешь в эту квартиру, возьми какой-нибудь дезодорант.
– Хорошо. Тебе, наверное, трудно пришлось?
– Да нет, дельце было просто конфетка.
Кройд направился домой, посвистывая и сунув руки в карманы. Джуб задумчиво смотрел на ключ.
Уолтер Йон Уильямс. До шестого колена. Часть I
Холодный дождь барабанил по стеклянным люкам в крыше. Стук капель наконец-то заставил умолкнуть неугомонного Санта-Клауса на углу, и Максим Травничек блаженствовал – эта какофония не прекращалась уже несколько дней. Закурив русскую папиросу, он потянулся за бутылкой шнапса и сделал глоток. Чтобы взглянуть на контроллеры генераторов магнитного потока, ему пришлось воспользоваться очками, которые благополучно дожидались своего часа в кармане комбинезона.
Травничек был неестественно высокий человек с ястребиным носом и холодным красивым лицом. Бывшие коллеги по Массачусетскому технологическому институту звали его чехословацким ответом Франкенштейну – прозвище приклеилось к нему с легкой руки профессора Бушмилла, который впоследствии стал деканом в другом учебном заведении и при первой же возможности переманил Максима к себе.
– Чтоб тебе пусто
