нас на улице. Едва ли будет прилично, если он обнаружит меня свернувшейся рядом с Томасом, и даже наличие компаньонки здесь не поможет. Томас блеснул хитрой усмешкой, как будто та же самая мысль пронеслась в его испорченном сознании, приподнял край большого мехового одеяла и похлопал по месту рядом с собой. Я стиснула зубы.
– Что такое? – спросил он с преувеличенно невинным видом. Я закуталась в мех, запихивая большую его часть между нами и демонстративно сосредоточившись на строительстве мехового барьера. Как и следовало ожидать, к этому моменту миссис Харви уже клевала носом. Мне стало любопытно, а не заключил ли с ней Томас сделку, чтобы она ограничилась лишь формальным присутствием. – Я всего лишь веду себя как джентльмен, Уодсворт. И не надо так жечь меня взглядом.
– Я думала, что ты, ради моего отца, будешь вести себя наилучшим образом.
Томас прижал руку к сердцу.
– Твои слова меня ранят. Разве твой отец не рассердился бы, если бы я позволил тебе замерзнуть насмерть? Научно доказано, что лучше всего согревает тепло другого тела. На самом деле эти исследования рекомендуют освободиться от одежд и полностью прижаться кожей к коже, что является вернейшим способом избежать переохлаждения. И если ты станешь его жертвой, то я воспользуюсь всеми доступными способами, чтобы спасти тебя. Это то, что сделал бы любой достойный молодой джентльмен. По-моему, это невероятная доблесть!
Мое вероломное сознание сбилось с истинного пути на образ обнаженного Томаса, и мой спутник расплылся в улыбке, словно был посвящен в мои возмутительные мысли.
– Возможно, мне стоит написать отцу, чтобы узнать его мнение об этой теории.
Томас запыхтел и набросил себе на плечи одеяло, превратившись в дикого царя зверей из какой-нибудь поэмы Гомера. Я уютно устроилась в груде мехов, вдыхая слабый запах дубленой шкуры и пытаясь не заткнуть самой себе рот. Из-за запаха поездка может стать не самой приятной, но по крайней мере мы доберемся до академии до полуночи. Встречались мне запахи и похуже, когда мы с дядюшкой изучали разлагающиеся трупы. Уж как-нибудь потерплю ближайшие несколько часов и грубоватый запах кожи.
Как ни странно, но почти каждое утро я скучала по легкому запаху разложения, смешанному с формалином. Я с нетерпением ожидала, когда же мы доберемся до академии и я вновь окунусь в научные исследования. Новое окружение должно помочь мне исцелиться от моих страданий. Во всяком случае, я на это надеялась. Я не смогу заниматься судебно-медицинской практикой, если я и дальше буду бояться оживших трупов.
Потом я посмотрела на эту груду серых шкур, и до меня кое-что дошло. Я нахмурилась.
– Разве не странно, что здесь так много волчьего меха?
Томас повел плечом.
– Румыны не любят больших волков.
Прежде, чем мне удалось уточнить у юноши, что он имел в виду, кучер поставил на сани последние наши сундуки и уселся сам. Он что-то быстро сказал на румынском, и Томас ответил, а потом наклонился
