открывая мне обзор на черноволосого дельца, протягивающего руку.
Я хотела высказать все, что о нем думала, но вместо этого покорно встала и вложила свою ладонь в руку. Сопротивляться подавляющим волю чарам не хватало сил, и я безропотно пошла рядом с негодяем, когда он повел меня к алтарю.
– Теперь ты будешь говорить только «да», – тихо приказал Кастанос. – Уяснила, дорогая? Кивни.
Я послушалась, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Выхода нет? Я влипла?
Рукав нежно-бирюзового, цвета весны, как предпочитали на севере Латории, свадебного платья чуть задрался, демонстрируя браслет из зеленых с красной искрой камней. Уршиль. Отчим не соврал, помимо зелья подчинения, за использование которого дают пять лет, на меня надели блокиратор магии.
Лучшая выпускница отделения защитников, гордость ректора КУМа, я оказалась не готова к предательству близкого человека. Защитница, которая не смогла постоять сама за себя. Посмешище…
У зелья подчинения особенно неприятен побочный эффект, который провоцирует слезливость. Я ведь не плакса! И никогда раньше не опускала руки, борясь до последнего.
И сейчас не сдамся! Пускай Кастанос женится – брак подтвердить он не успеет.
Слезы отступают, если отвлечься. И я взглядом заскользила по стенам храма. Фрески, кружево позолоченных узоров, вычурные подставки для магламп и мудрые изречения великих жрецов древности. Наставления и правила богини Матери. В воздухе витал сладковатый аромат благовоний. Толстенная книга с ходом обряда раскрыта на алтаре.
Как же странно видеть подобное благолепие, когда идешь к фальшиво улыбающемуся жрецу! Высокий, но полноватый, в просторном синем балахоне, он напоминал нетерпеливого падальщика, поджидающего свою часть добычи после пиршества хищников.
Я отвернулась, не желая смотреть, как тот, кто должен чтить заветы богини, цинично попирает их. Взгляд уперся в скамьи первого ряда, утопающие в полумраке. Зелье сказалось и на зрении – мне показалось, что тьма шевельнулась, оживая… Моргнула – нет, привиделось. Галлюцинации или бурное воображение?
– Дети милосердой богини Матери, мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями прекрасного события.
– Короче можно? – без стеснения спросил наглый Кастанос.
К чести жреца, он не отреагировал.
– Мужчина и женщина, любя друг друга, согласны заключить союз сердец и душ и нести радости и горести вместе. Дабы жизнь совместная напоминала первый снег чистотой, входите ли в супружество без зароков? Есть ли девица, которой ты, жених, обещал свое покровительство? – неумолимо задавал жрец положенные вопросы.
– Нет, – скривился Кастанос.
А жаль! Я бы обрадовалась, явись сюда обманутая девушка с требованием остановить церемонию. На свадьбах случались всякие курьезы, правда, я о них только слышала, сама не была очевидицей.
Жрец медленно, будто издеваясь, обвел пустой
