и чувств, и я упорно перебирал и отсеивал негодные для меня, сужая, как в воронке, мыслительный поток, пока сквозь гул от мыслей огромной толпы людей ко мне не протянулся один тонкий, но отчетливый лучик надежды. Мысль, безусловно, исходила от девушки – немного печальная, чуть рассеянная, лишенная всякой агрессии. Я сразу понял, что мне это подходит. Я уселся поудобнее на обочине дороги (видел бы наш генерал их средства передвижения – это полный отстой!) и настроился на девушку. Послать ей мысленный приказ выйти на улицу не составило никакого труда. А там до визуального контакта – секунда, и суп с мышом, как говаривал мой папенька, старик рекс Мурлей, дай бог ему здоровья.
Я стрелой помчался к дому, запыхавшись, затормозил у калитки, расправил грудь и уши и максимально распрямил свой хвост. Ясное дело – в этом деле самое верное средство – показать себя во всей красе. Разбить ее сердце я не планировал, но на легкую влюбленность рассчитывать хотелось бы. И вот я уже слышу легкие шаги по дорожке, открывается калитка, и моя избранница, не замечая меня, заносит ногу над моей головой, я в последний момент успеваю отпрянуть на какие-то миллиметры (вот она, хваленая реакция потомственных рексов!) и нога изо всех сил наступает на мою переднюю лапу. Какого черта я решил, что у нее легкая походка, не знаю. И шла она, по-видимому не на мой зов, а выносить мусор, потому что сразу вслед за ногой на меня еще присел огромный черный мешок с подозрительным содержимым. Набрав в легкие столько воздуха, что я чуть не лопнул, я собрался испустить свой знаменитый яростный рык, от которого дрожат враги и ежатся соратники. Но поскольку атмосфера Земли имеет немного другой состав, чем Сибилла, из моего горла вырвался душераздирающий тонкий и жалобный вопль, правда, он возымел эффект, и девушка страшно испугалась, чем хоть немного принесла мне моральное удовлетворение. Она тоже страшно заорала, надо отдать ей должное, голос у нее неслабый. На крик высыпала еще парочка местных пугал, один – несомненно, мужик, а вторая, похоже, женщина. Я решил смыться и рыскнул под близстоящую машину. Моя лапа нестерпимо горела, и я стал ей активно трясти, чтобы восстановить кровоснабжение. На всякий случай решил немного подвывать, каждый раз дико вздрагивая от непривычных звуков, которые исторгало мое горло. Немного посовещавшись, девушка отшвырнула в сторону мешок с мусором и заглянула под машину. «Сидит, – сообщила она двум другим, – его надо посмотреть, может, я ему лапу повредила». Последовала долгая пауза, я напрягся, зря что ли лапу подставлял? «А кто там, – послышался мне второй голос, наверное, мужика. – Это собака?» Я на всякий случай отодвинулся поглубже и сел к ним спиной, пусть поползают в пыли, пытаясь рассмотреть меня. «Сейчас посмотрим, ловите его с той стороны, – скомандовала девушка приятным мелодичным голосом». Увы мне! Недальновидны были мои представления о человеческой породе! Как же не соответствовал ее приятный голос тому, что она собой представляла. Кто ж мог подумать, что она – ветеринар! Я еще вернусь к этой ужасной профессии, если останусь жив и поведаю вам подробности этого занятия, но сейчас я был полностью поглощен зализыванием лапы с мнимой
