время вроде неурочное. Или тебе захотелось отведать молока божественной козы Амальтеи? Но она, увы, давно вознесена на небо. Никто не приглашал тебя сюда. А незваный гость всегда вызывает подозрение. Кроме того, я получил предсказание от Дельфийского оракула. Хочешь услышать его?
– Сначала скажи, о чем ты спрашивал оракула, – положение осложнялось с каждой минутой, и мне не оставалось ничего другого, как тянуть время.
– Сам понимаешь, что больше всего меня интересовала судьба потомков. Еще я хотел узнать, кого мне следует опасаться.
– И что тебе поведал оракул?
Астерий как будто только и ждал этого. Склонив башку набок, он продекламировал стишок, многозначительный и туманный, как и все творчество Дельфийских прорицателей (можно подумать, что их сочиняют не одурманенные бабы-истерички, а лукавый бог Мом, чьи советы еще никого не доводили до добра):
Сей свое семя и дальше,
Законный наследник Миноса.
Род твой повсюду заменит
Немощных исчадий золы.
Но опасайся двуличного гостя,
Избравшего путь Мнемозины.
Держат его под эгидой
Чужие, еще не рожденные боги.
Даже мне, далеко не новичку в этом мире, было трудно сразу разобраться в подобной зауми. Недаром, наверное, едят свой хлеб доморощенные мудрецы, подробно истолковывающие скрытый смысл Дельфийских пророчеств. Для этого мало иметь светлую голову. Для этого нужно здесь родиться.
Немного подумав, я сказал:
– Честно признаюсь, что не все из услышанного мне до конца понятно. Но в общем предсказание выглядит благоприятно.
– Как сказать! – возразил Астерий. – С одной стороны, оракул обнадеживает меня. «Дети золы», то есть люди, созданные Зевсом из праха испепеленных им титанов, должны уступить свое нынешнее место моим потомкам. Но это случится лишь при условии, что я не паду жертвой «двуличного гостя» – человека, выдающего себя за кого-то другого. Кроме всего прочего, ему доступен «путь Мнемозины». Это надо понимать так, что моему врагу дана способность проникать в память иных людей. А главное, ему покровительствуют боги далекого будущего, которым суждено прийти на смену олимпийцам.
Положение у меня было – хуже некуда. Однако я невольно зауважал Дельфийских предсказателей. Бывают у них иногда истинные озарения, ничего не скажешь. Про «путь Мнемозины» – это они в самую точку угодили. Вот только относительно нерожденных богов, держащих меня под эгидой, переборщили (хотя определенный смысл есть и в этих словах). Нет у меня сейчас иной защиты, кроме собственного разума и собственных рук.
Между тем Астерий, уже закончивший разъяснять потаенный смысл пророчества, вопросительно уставился на меня. Пришлось с самым невинным видом ответить:
– Похоже, ты принял меня за этого самого «двуличного гостя». Ответь, сын Миноса, что общего ты видишь между нами?
– Ты выдаешь себя за афинянина, но твое истинное прошлое скрыто мраком. Старый Эгей вовсе
