показывали по телевизору. Брали интервью у перепуганного украинского солдата. Он, проглатывая слезы, рассказывал про каких-то то ли бандитов, то ли монстров, которые напали на КПП возле четвертого реактора ЧАЭС. Весь оборванный и грязный, он с выпученными глазами вещал, что эти бандиты отобрали все взводное оружие и взяли в плен его товарищей.
– Шо робицца ў гэтай Хахляндии, никак не успакоюцца, мабыть, апять правы сектар буянить, – вздохнул водитель.
Мимо автобуса, обгоняя на высокой скорости, пронеслась колонна БТРов, сопровождаемая машинами ГАИ. Затем с ревом пролетели два армейских вертолета.
– Еще немного – и мы окажемся в центре военного парада, – восхищенно заметила Элла.
– Только по какому случаю парад, неизвестно, – отозвалась сонная Алла.
Через еще один час поездки водитель вдруг вгляделся вперед и воскликнул:
«Шо за…».
В ста метрах впереди дорога была перекрыта военными. Подъехав к блокпосту, автобус остановился. К нему хозяйской походкой подошел молоденький младший лейтенант с автоматом наперевес.
– Разворачивайся, отец. Дальше дороги нет.
– Так у нас жа экскурсія. Турыстаў вязу, – громко возмутился шофер.
– Я бы не советовал проводить туристические маршруты через территорию дальше. На разворот! – скомандовал военный.
Чертыхаясь, водитель начал выкручивать руль, разворачивая автобус.
– А что случилось, я не хочу обратно в Минск! – запищала Алла.
– Да-да, там серо и уныло, хочу дальше! – вторила ей Элла.
– Что за на… п… б… е… твою мать? – проснулась Анжела. – Давай ехать куда ехал!
– Я требую возврата предоплаты в пятикратном размере! – подал голос Себастьян.
– Да, нехорошо получается, папаша, – присоединился к общему гулу Мишка.
Шофер, почесав затылок, прищурившись ответил:
– Ведаю я адну дарогу прасёлачную. Абмінем гэнтых ваяк!
– Ура! Путешествие продолжается! – обрадовались близняшки.
Через некоторое время автобус свернул на заросшую дорогу, больше похожую на широкую тропинку в поле. Сразу начало сильно трясти. Вдобавок к тряске водитель вдруг затянул бессмертный хит всех времен и народов «А я лягу-прылягу». Себастьян высунулся из переноски и мрачно прошипел:
– Не понимаю, от чего меня тошнит: то ли от тряски, то ли от этой дурацкой песни, то ли от переживания за судьбу народа Лаоса.
– Ты опять пережрал корма, вот тебя и мутит. Скромнее надо быть на кухне, – кинул Мишка.
– Спасибо, хозяин! Всегда поддержишь, когда твоему меньшему другу тошно! – ругнулся мохнатый наглец.
– Нет, я больше не могу! – выскользнул Себастьян из переноски и посеменил в дальний конец автобуса. Через несколько мгновений раздался характерный звук «кхе-кхе-кхе».
– Фу! Вашего котика там вроде как тошнит! – воскликнула Алла.
– Э…
