пачку сухарей и впился в нее зубами.
– Подожди, я тебе ложку да….
Алиса повернулась к кормящемуся гостю, и поняла, что опоздала. От пакета сухарей не осталось ничего, Владик потребил его вместе с упаковкой. Банка выглядела так, будто у нее внутри взорвалась граната. Владик яростно терзал ее ножом, дабы добраться до крошечных кусочков еды, прилипших к ее поверхности в самых труднодоступных местах. Основную массу содержимого он проглотил целиком, даже вкуса толком не успел распробовать.
– Еще дать? – осторожно спросила Алиса.
Живоглот прекратил вылизывать растерзанную банку изнутри, уставился на благодетельницу дикими глазами и утвердительно кивнул.
Только после четырех банок тушенки и семи пачек сухарей Владик вернул себе способность мыслить. Он не помнил, как озверело жрал давно забытую человеческую еду, как жадно слизывал со столешницы крошки, как рычал волком, когда Алиса пыталась приблизиться к нему и отнять не до конца вылизанную изнутри банку. Словно нашло какое-то помутнение, и что-то свирепое и лютое вылезло из глубин подсознания, захватив контроль над телом и разумом. Он с ужасом подумал, что это могла быть та самая первобытная дикость, которая подчинила себе Машку, и которая являлась для Цента нормальным состоянием с рождения. Ну, или он просто озверел от голода, и вкус тушенки вызвал временное пищевое помешательство.
Так или иначе, но Владику было немного стыдно перед новой знакомой за свое поведение.
– Ты как будто месяц еды не видел, – сказала она, когда Владик пришел в себя.
Страдалец горько вздохнул. В том-то и дело, что видеть-то он ее видел, каждый божий день, утром, в обед и вечером. Видел, как эту еду уплетают другие, а сам давился сырым луком или еще какой-нибудь гадостью, которую Цент разрешал ему потребить.
– Я плохо питался, – признался он.
– Почему? – удивилась Алиса. – Еды ведь вокруг полно. Заходи в любой магазин, и бери. Ну, колбасы там, сыры, это, понятно, испортилось, но консервов и сухарей в достатке.
Владик отмолчался. Рассказывать о том, как его месяцами терзал изверг, было и больно и унизительно.
– Ну, что, поехали в Цитадель? – предложила Алиса.
– Уже? – как-то даже испугался Владик.
– Лучше не тянуть. Тебя ведь надо зарегистрировать, поставить на довольствие, подобрать жилье. Да не бойся ты так.
– Я не боюсь, – соврал Владик, но прозвучало это крайне фальшиво. На самом деле боялся, и даже очень. Пугала, в основном, неизвестность. Большой вопрос, как там, в Цитадели, примут, и что там за люди живут. Ну и рассказ спасительницы о судьбе его коллег, обреченных вычерпывать ведрами продукты жизнедеятельности, тоже не вдохновлял.
– Знаешь что, – вдруг предложила Алиса, – ты не говори там, что программист. Скажи, что ты…. Ну, что ты умеешь делать?
Владик, в общем-то, мало что умел за рамками специальности.
– Машину могу водить, – промямлил он.
– Вот! Уже что-то. А автобус можешь?
– Нет.
