чтобы снова не упал, прижали к грязному сырому забору. Длинноволосый при этом нечаянно сорвал с Алехина шарфик и втоптал в грязь.
– Ну, берешь рака? За деньги.
– За какие такие деньги? – отмахивался от длинноволосого грязный и мокрый Алехин.
– За хорошие деньги, – дергался длинноволосый. – За отечественные.
– Я вообще не беру чужого, – отмахивался Алехин.
– А ты не бери. Ты купи.
Для надежности Алехина прижали к забору, но забор оказался скользкий, Алехин упал. Его снова выловили из лужи:
– Теперь возьмешь?
– А что изменилось? – якобы обиделся Алехин. – Цены упали? Не хочу брать ничего чужого. Не мой этот рак, – упорствовал Алехин. – Не хочу рака. Он и не ваш, наверное.
– Вот заладил. – У длинноволосого прямо руки опускались. – «Наше – ваше». О чем ты? Чего как попугай. Раз наше, значит, и ваше. Что за непонятки? Наше, значит, ваше, а ваше – это наше. Не так разве?
– Не так!
– А как? – обозлился длинноволосый. – Если рак наш, тогда что твое?
– Ветровка моя, – заявил Алехин. – Шарфик мой. – Он топнул по воде. – Лужа моя. Родина моя. Земля.
– Земля? – сильно удивился длинноволосый. – Неужели Земля твоя?
– Ну, наша, – поправил себя Алехин.
– А Родина? – еще сильнее удивился длинноволосый. – Она твоя?
– Ну, наша.
– Тебя прямо не поймешь. Чё попало. – Длинноволосый ловко сунул руку в наружный карман алехинской ветровки. – Черт с тобой, уговорил. Бери рака без денег. – И добавил, пытаясь достать кулаком до ровных зубов Алехина: – Ты нам сразу понравился.
И снова заинтересовался:
– А реки, горы, Алехин? Они чьи? А подземные ископаемые и облака? А вымершие существа? Тоже твои?
– Наши, – совсем запутался Алехин.
– А море?
– Обское, что ли?
– Ну, пусть Обское.
– Тоже наше.
– А Черное?
– И Черное – наше.
– Это, значит, и твое, Алехин?
– Ну да. Алехин не врал.
Черное море, Понт Евксинский, он любил. Он пять раз ездил к Черному морю. Возвращался из Пицунды загорелый, уверенный, похорошевший. Начинал считать себя обаятельным, что льстиво подтверждали его пожилые клиентки. Загорелый, уверенный, подолгу тренировал перед зеркалом уверенную улыбку. Для опытного страхового агента широкая уверенная улыбка – первое дело. Спорт, искусство, кино и все прочее – это второе дело, а улыбка – первое.
– А вот лишишься ты Черного моря, Алехин, хорошо тебе будет?
Ну, козлы! Алехин даже рассмеялся. Лишиться Черного моря! Да пусть оно окажется хоть грузинским, хоть украинским, хоть турецким, хоть румынским или там болгарским и так далее, никто всего моря никогда не лишится. Хватит моря на них и на нас. На всех хватит.
