у родителей Валеры ночи, были настолько свежи и неприятны, что я, поежившись, автоматически заблокировав замок, отошла от двери и не сводила взгляда с дверной ручки. Сделав несколько попыток открыть замок, он нажал кнопку звонка. Я все еще «зависала», в трех шагах от двери. Постучал. Я четко поняла, что прижал ухо к двери, затем отошел и тут я расслышала: «Валер, ты дома? … А Василиса? … Да проезжал мимо, решил зайти в гости. … Ничего срочного. Пока!»
Я попятилась, все еще смотря на дверь, боясь, что сейчас зазвонит телефон, выщупывала его на диване. Телефона не было. Вспомнив, что он на подоконнике, бросилась к нему, зажала в руке, на пальчиках пошла к двери. Площадка была пустой, телефон молчаливым.
– Мне это не причудилось…. – шептала я: – Он приходил. У него есть ключ! Зачем? Надо спросить у Валерки. Спросить-то я спрошу, а он ответит: «На всякий случай!» и еще посмеется. Вот же, ситуация…. И чего меня так трясет? Может я, и правда, все выдумываю? Может быть, Петр Семенович проявил простую отеческую заботу? Ай! Не нужна мне его забота, слащавая, как и он сам!
Бросив чашку в мойку, быстро собралась и, оглядываясь по сторонам, умчалась из дому.
День был просто замечательный, побродив бесцельно, сама не заметила, как оказалась у универа. Улыбнувшись себе, пересекла площадь, наведалась в деканат, выслушала множество приятных слов, получив доступ в библиотеку, не медля отправилась туда. Как же здесь было покойно! Это запах книг, припыленных годами. Найдя интересующий меня томик, уселась в самый дальний угол и принялась читать, время от времени откидываясь на спинку стула, поднимая голову к потолку. Сделав еще несколько заметок себе в блокнот, бросив взгляд на часы и, мысленно, махнув на ужин для Валерки, заметила старичка, за столом напротив, любующегося мной через свои очки, с толстыми линзами. Он кивнул мне, здороваясь, я ответила. Его я встретила впервые, а он, взяв в руки тяжеленную книгу, пересел поближе:
– Здравствуйте, Василиса!
– Здравствуйте…! – я не знала его имени, поэтому обошлась улыбкой.
– Соскучились по родным стенам, или?
– Или! И соскучилась, конечно же. Простите, вы откуда меня знаете?
– Так разве можно не заметить такую приятную и красивую девушку?
– Я серьезно, а Вы…
– И я, серьезней обычного. Это меня можно не замечать, старого, сморщенного стручка.
– Да бросьте, вы вовсе не старый.
– Согласен, я – древний! Как живется, Василиса?
– Не скажу что замечательно, есть нюансы, однако, хорошо! Простите, как мне вас величать?
– Архип Радомирович.
– Какое интересное у Вас сочетание. Необычное, непривычное. И имя и отчество.
– Так я же говорю – древний.
Мило улыбнувшись этому низенькому, скажем, совсем зрелому мужчине, ибо хоть лицо его и было морщинистым, глаза искрились задором и молодостью.
