чувством достоинства.» (Там же)
Говоря о втором свойстве совести, как свидетеля и судьи, святитель Феофан отмечает характерную её особенность, вызванную действием эгоизма, судить преимущественно о других, а не о себе:
«…каждый человек самому себе представляется лучшим, нежели каков есть на самом деле.» (Там же)
«Немалый признак искажения совести есть уклонение суда от себя на других. Совесть нам дана затем, чтоб судить нас самих; если она судит других, надобно сказать, что она не свое дело стала делать.» (Там же)
«Суд о других бывает неумолимо строг, тогда как суд о себе всегда прикрывается снисходительностию, а следует – наоборот. Оканчивается же сей суд всегда почти: несмъ, якоже прочии человецы…» (Там же)
Таким образом, святитель Феофан делает вывод о том, что именно эгоизм (самолюбие и самооправдание), как искажающий совесть фактор, является едва ли не главной причиной неосознанности, т.е. непросвещённости души:
«Самооправдание – общий почти грех. Выставляют то слабость, то неведение, то обстоятельства, то соблазны, примеры, число участников и чем-чем не оправдывают себя! Если наконец не удастся это, упорно стоим за себя. Упорная несознательность – плод великого повреждения совести и сильного эгоизма.» (Там же)
И, наконец, третья функция совести – воздаятельная (итоговая и результирующая), выступает по святителю Феофану тем фактором, который и обеспечивает в итоге состояние самочувствия души с точки зрения превалирования в нём чувства скорби или радости. Проще говоря, святитель Феофан формулирует здесь, не что иное, как важнейший закон формирования и поддержания здравого состояния души с точки зрения чистоты совести:
«Коль скоро произнесен суд, и человек сознал в себе: виноват, – начинается скорбь, туга, досада на себя, укоры, терзания или мучения совести. Такие чувства и суть воздаяния за грехи от совести, как, напротив, отрадные чувства совестного оправдания суть воздаяния за правду.» (Там же)
О силе воздействия на душу суда совести говорит следующая цитата:
«Что это есть и как бывает сильно, показывают те преследования, каким подвергаются великие преступники от совести, когда она и внутри терзаниями, и вовне привидениями страшит их, и наяву и во сне.» (Там же)
К числу заслуг святителя можно отнести и сформулированный им в этой работе закон естественного омрачения или усыпления совести, который связан не только со злыми намерениями, но и с невнимательностью души к регулярно повторяющимся проступкам совести.
«Усыпление сие приходит и само собою от учащения грехопадений, ибо известно, что второе падение меньше мучит, третье еще менее, и так все менее и менее, а наконец совесть совсем немеет: делай что хочешь.» (Там же)
Данный закон был позднее перефразирован К. Г. Юнгом в его известной мысли о том, что какой бы совершенной ни была психологическая
