нам эффективно работать наши проблемы? Да, мешают, если они не осознаны. И помогают, если осознаны и мы постоянно работаем с ними с собственным психотерапевтом. Я перевидала много так называемых дипломированных психологов, которые отсидели в качестве пассивных наблюдателей долгосрочные обучающие курсы по разным подходам в психоконсультировании. Если человек не делал своих собственных сессий, если он не корчился от душевной боли, оплакивая свои детские травмы, то его раны не зажили, а просто скрыты повязками. Как сказал гештальтист Даниил Хломов, встреча терапевта и клиента – это встреча двух уродов, у одного шрамы, у другого раны. И это важное (если не основное) отличие психолога от клиента.
«Получается, что самое счастливое детство было у сталеваров, агрономов и физиков-ядерщиков?» – спрашивают меня студенты. Нет, отвечаю я, получается, что психологи – это люди, дерзнувшие вывести свои подавленные чувства на свет Божий, осознать, оплакать их и тем самым исцелиться, а потом помогать другим людям делать это же самое.
Глава 2. Инициация
Культурный шок
Получив диплом психолога, я сначала не поняла, как им распорядиться. Поэтому как была преподавателем, так и осталась, только к русскому языку и литературе добавился новый предмет – психология развития. Мне доверили ее читать на факультете психологии НГУ, который я только что окончила сама, потому что за моими плечами был опыт работы с детьми. Я читала лекции студентам и не видела другой сферы применения полученных знаний.
Впервые я поняла, для чего нужна практическая психология, только познакомившись с работой Нифонта Долгополова. Он приехал к нам из Москвы провести демонстрационную трехдневку по гештальт терапии, чтобы на ее основе открыть в Новосибирске долгосрочную образовательную программу. Эти три дня перевернули мое сознание.
То, что он делал в группе, не вписывалось в рамки моего ментального опыта. Снаружи это выглядело так, что тридцать человек неподвижно сидят в кругу на стульях и разговаривают. Но при этом внутри меня было ощущение, что я проживаю жизнь сконцентрированно и настолько полно, что это не с чем сравнить. Так, как разговаривают участники терапевтической группы – больше не разговаривает никто и нигде. Нифонт задавал вопросы, на вид простые и очевидные, но, благодаря им, в душе происходили невероятные инсайты. Его наблюдательность вызывала у меня культурный шок, в зеркале его обратной связи я узнавала себя, и ничего интереснее до сих пор в моей жизни не происходило.
Два диалога
Приведу пару самых рядовых коротких диалогов (а их было бесконечное множество, именно они и составляют суть группового процесса), чтобы дать представление о том, что это такое. Я их хорошо запомнила, потому что на той группе впервые услышала терапевтическую беседу и была сражена таким способом осмысления мира.
Диалог первый.
