заметил Колесниченко, – то нам с Филиппом Тимофеевичем надо ехать не во Фрунзе, а в Ташкент?
– В том-то и дело, что непросто. Мы не можем обнародовать эти сведения.
– Почему? Насколько мне известно, УПК РСФСР позволяет использовать в уголовном деле в качестве средств доказывания результаты ОРД, если они рассекречены в установленном законом порядке…
– А мы не можем их рассекретить.
– Почему?
– Потому что получили мы их от высокопоставленного сотрудника МВД. А ЦК, как вам, быть может известно, много лет назад по инициативе Щелокова принял постановление, запрещающее нам вербовать сотрудников МВД. Выходит, что, рассекретив данный источник, мы не только раз и навсегда его потеряем и тем самым понесем значительный урон в оперативном плане, но и дискредитируем себя перед Леонидом Ильичом – а он, как мне думается, проявит очень живой интерес к столь резонансному преступлению… Так что, товарищи, придется нам с вами сживаться с ролью собаки Павлова, которая все понимает, но сказать ничего не может – до тех пор, пока вы не проверите все версии, включая эту, и не соберете достаточно улик…
Присутствующие улыбнулись – Андропов, при всей его твердости и целеустремленности, умел, когда надо, разрядить обстановку в коллективе. После этой импровизированной паузы Колесниченко, с разрешения хозяина кабинета, взял слово, решив подытожить услышанное.
– Позвольте все-таки мне, как руководителю следственной группы, высказать свои соображения по изложенному… – начал он. – Я согласен с Юрием Владимировичем в том, что убийство, вероятнее всего, не носит бытового характера, а имеет, если можно так выразиться, политический оттенок. Но, во-первых, у нас нет полномочий осуществлять непосредственную проверку событий в Ташкенте, в том числе на столь высоком уровне. А во-вторых, даже если полномочия эти нам будут предоставлены, мы должны обеспечить такую качественную работу на месте, чтобы наш будущий потенциальный собеседник не смог отпереться, чтобы был пригвожден к стене… фактами, добытыми вследствие оперативной и криминалистической работы во Фрунзе и в Чолпон-Ате. Так что, считаю, сосредоточиться надо именно на этом…
– Золотые слова, – резюмировал Андропов. – Для этого вам в помощь и выделяется генерал Бобков. Он, как я уже сказал, наш лучший следователь и лучший, не побоюсь этого слова, криминалист. В его распоряжении имеются криминалистические техники, еще неведомые советской милиции и прокуратуре. Так, он может провести по отпечаткам пальцев не только дактилоскопическую – мало ли, вдруг преступника нет ни в одной базе данных, – а еще и генетическую экспертизу.
– Да, – включился в разговор доселе молчаливый Бобков. – Нам эту технику презентовали коллеги из Интерпола, когда по инициативе Юрия Владимировича мы обменивались с ними опытом оперативной
