то, что хочет видеть, и только тогда, когда хочет это видеть. Женскую философскую идею можно вставить в рамки ««иметь и мое»», удивительно, как женщина легко в борьбе за общественное, за высшее выделяет из всего приобретенного только то, что ей понятно, а не то, что есть объективность. Но есть ведь другая правда и ««эта правда проста, но ей не хватает креста и соломенной веры в спаси, сохрани…»
Вот такой этюд. Да, песня, о которой ты спрашивала «Церковь» группа ДДТ в исполнении Ю. Шевчука.
Прости за редкие письма, выползу, буду писать чаще, хотя очень понимаю как они тебе нужны, да и я хочу с тобой говорить, но каков храм, таков и приход (это я о себе).
5
Здравствуйте, уважаемый Игорь Аркадьевич!
Каждый раз у меня проблема, с чего начать, и после обращения, я останавливаюсь и задумываюсь. Несколько слов о бытовухе. Живем мы теперь на квартире в самом центре Восточного Берлина, в десяти минутах ходьбы от Берлинской телебашни. А вдруг тебе удастся приехать? От телебашни надо двигаться в направлении Hotel Stadt Berlin (городская гостиница), она остается слева, по подземному переходу пересекается улица и попадаешь в переулок, между двумя домами: на одном написано Reiseburo (бюро путешествий, это справа), а на другом Casio (это корейская фирма по продаже видео и т. п.), и если двигаться в переулке минут пять, никуда не сворачивая, упираешься в наш дом. Дом имеет четыре стороны. Дом имеет четыре стороны, наша дальняя, по адресу: Mollstrabe (Мольштрассе). На углу дома, со стороны трамвайной линии, написано Mollstrabe 2/3, а на нашем подъезде Mollstrabe 3. Дальше, надо нажать кнопку, с фамилией Башмаков или номер 0901 (это квартира), и ждать, пока я спущусь, и открою, т. к. система сломана, и работает только звонок. Ближайшая станция метро Александрплац. В посольстве – это называется, жить в городе, и до посольства до нас пешком, минут 40 (можно ездить на автобусе или на метро). Таким образом, я почти полностью отрезана от жизни, с немцами общаться, не позволяет отсутствие знания языка, а из нашего контингента, я знакома только с той парой русских, о которых писала. Таким образом, я в изоляции, и после моего широкого круга общения, очень не привычно.
Дни мои проходят очень однообразно. Каждый день убираю квартиру, что-то стираю, езжу в Западный Берлин, за относительно дешевыми продуктами (я, как жительница Московской области, в прошлом: в Москву за продуктами, в Восточном, все цены выше). Без конца кормлю своих мужчин, в общем, страшная текучка, уверенно отупляющая. За горячую воду здесь приходится особо платить, поэтому в белом хожу, реже. Очень много времени занимает сын. Немецких ребят он побаивается, с нашими, когда мы бываем в посольстве, конфликтует, с утра до вечера он со мной. Я притерта к его характеру, а он к моему. Занимаюсь с ним. На себя времени почти не остается, отчего
