девчонок или миловаться. Дети перевесили.
– Однажды они подрастут и тогда… А сейчас, Аня, прости. Если с Новиковой что-то случится, дочери и мать меня проклянут. Да и сам я себе этого не прощу, – попросил Новиков, как пощады.
Анна выслушала молча и через день уехала в Приднестровье. Позже, когда Новиков попытался узнать у Тамары Ивановны, где она, нарвался на неприятный ответ. «Не твоё дело. И вообще, иди-ка ты, Сашенька, куда шёл. Мало того, что с Валей нас рассорил, так и детей не пожалел: ведь учатся в одной школе. Димке нашему и без тебя за отца пришлось хлебнуть. Так теперь его сверстники ещё и за беспутную мать клюют. Вы побаловались-полюбовались и разошлись. Только, тебе дома обрадовались, едва порог переступил, а ей с Сергеем просто так не объясниться».
Уже в машине, Александр, как плёнку перекручивал этот ответ. То, что соседка назвала его так, как дочь, полосонуло по сердцу, заставив задохнуться от нежности и одновременного горя: ни мать, ни жена, ни вообще кто другой не могли позвать так ласково, как это выходило у Анны. Тут же Александр поймал себя на мысли, что про своих женщин он вообще мало что знает. Ладно мать и жена, их характеры более-менее понятны, а вот какими растут девочки? Старшая уже по возрасту должна бы интересоваться ребятами, а так ли это? Одевалась Инга, не требуя модных вещей, как другие девочки. Разговаривала таким едва слышным голосом, что часто её просили повторить сказанное. Целыми днями рисовала в своей комнате мозаичные картинки – вроде и не искусство, скорее игра, когда нужным цветом раскрашиваешь ту часть выбранного рисунка, что помечена соответствующей цифрой, а в результате получается красивое полотно: морды зверей, натюрморты, цветы, пейзажи… Вероника всегда высмеивала эту тихость. Она росла дерзкой и шумной. Везде, где была, норовила остаться замеченной. Ей, в четырнадцать, уже требовались и макияж, и стильные вещи, и дорогие сумочки, зонтики, школьные принадлежности. Из Триполи она попросила Александра привезти что-то необыкновенное, чего не было ни у кого. Ощутив себя заботливым отцом из сказки, Новиков купил, конечно, не цветочек аленький, а портфель. Но зато был он переливающийся всеми цветами, и к нему в комплект продали пенал, линейку и несколько тетрадок. Вероника подарок оценила, много хвастала им, показывая в школе и дразнясь, пока, наконец, не раздарила «всю эту цыганскую муру». Вулканизующая энергия позволяла Веронике заниматься одновременно несколькими видами спорта, гонять на велосипеде, обучаться бальным танцам, плести макраме. Каждое новое занятие быстро наскучивало ей, при этом Вероника, едва встав на коньки, обязательно намеревалась стать знаменитой фигуристкой, проплыв сто метров без отдыха – пловчихой рекордсменкой, и так далее: то известным кулинаром, то фокусником-иллюзионистом. Измена отца и болезнь матери остепенили вторую дочь и совершенно прибили первую. А когда отношения между родителями восстановились,
