вопросы, – процедил он. – Запомни раз и навсегда! На кой черт мне с тобой в игры играть? Мне результат нужен. Ре-зуль-тат! Уже четвертый день пошел, между прочим! Где? Что?
– Будет, – сказал я уверенно. Не знаю, почему, кстати. – Завтра напрошусь в лабораторию. Мы движемся, Александр Ильич, движемся. Вы же слышали: он мне доверяет.
– Это хорошо, – Комов Первый смягчился. – Он пусть доверяет. А вот ты не должен! Ни ему, ни кому вообще! Только так с пути не собьешься. Уяснил?
Я кивнул, а он, ухмыльнувшись, добавил, хлопая меня по плечу:
– По-хорошему, ты и мне не обязан верить. Я плачу – ты работаешь. И вопрос ты задал, с одной стороны, справедливый. Надеюсь, я на него ответил?
– Более-менее.
– И вообще, парень… «Верю-не верю» – подход неверный. В жизни всегда есть шансы. Просто есть слабаки, которые во что-то там верят и ждут. Блюдечко с голубой каемочкой. А есть те, кто за шансы грызут глотки и прут к цели. По закону эволюции. Выживает сильный. Мне кажется, ты из таких. А? Чего молчишь? Ты куда смотришь?
А смотрел я в сторону шкафа с коллекцией Комова Первого. Туда, где за узорчатым стеклом на полке виднелась россыпь чугунных зверушек. Скромно, в углу секции между животными было нечто разноцветное – что-то, чего я раньше там не видел.
Я подбежал к шкафу, распахнул дверцу и вытащил на свет божий пластмассовую игрушку – клоуна размером с кулак. Клоун ехидно улыбался.
Комов Первый за моей спиной издал каркающий звук. Потом зашипел:
– Вот же гаденыш!.. Это на что он намекает, скотина?
– Может, на то, что его все считают… ну, клоуном? Типа, зря считаете…
Комов Первый схватил фигурку, повертел в руках, отдал мне ее обратно. Я перевернул игрушку. На обратной стороне подставки была нацарапана какая-то комбинация цифр и латинских букв.
– Что это? – спросил Комов Первый.
– Пока не знаю, – соврал я. – Но это я возьму себе.
Он посмотрел на меня с сомнением, но смолчал. Я был уверен, что надпись – часть пароля к файлу. Но манекену этого пока знать не требовалось.
– Засранец… – сквозь зубы сказал манекен. – Как это… сюда вообще…
Я покрутил клоуна в руке, потом взял со стола записку и снова прочел: «Спроси у хозяина в кабинете: той ли истине он служит?» Комов Первый вдруг повернулся ко мне со странным выражением лица. Мне показалось, на нем мелькнул испуг.
– Ты что-нибудь понимаешь? – Он снова стал тыкать пальцем мне в грудь. – Как он мог сюда проникнуть?!
Он подбежал к дверям, распахнул и заорал в коридор:
– Дима!!! Живо сюда!!!
Затем засеменил к бару, схватил бутылку минералки и стал сворачивать ей шею. Забухали шаги, и в кабинет ввалился перепуганный Дима. Замер возле порога, вращая глазами. Как псина, которую едва удерживает поводок. Или цепь, кстати. Только что язык не высунул, бульдог.
– Он тебя просил в кабинет его впустить?
– Никак нет…
