ответил проводник.
– Почти пришли? – удивился Нок. – Горам не видно конца! Ты говорил про озеро. Что-то я не вижу вокруг никаких признаков озера.
– Вы и не можете видеть их, господин гном, – с холодной вежливостью ответил сын наместника. – Озеро за сотню миль отсюда. Но мы попадем к нему до заката, так как скоро выйдем к двери. Она ведет на вершины самых высоких гор Тимирэллы.
– Уж скорей бы! – мечтательно протянул Юн, с тяжким сопением карабкавшийся в гору по крутой тропе. – Вдруг ужин пропустим?
За следующим поворотом тропы возникла ровная площадка на вершине горы. С нее открывался простор облитых закатным багрянцем горных кряжей и одетые сумерками ущелья. Среди площадки на столбе сидел вырезанный из камня грифон и смотрел на восток.
– Следуйте за мной, – поднявшись на площадку, сказал Энадо, прошептал тайные слова, обошел вокруг столба по часовой стрелке и пропал.
Путники один за другим обошли столб и, сделав полный круг, не узнали места, в котором находились. Маленький отряд оказался в тихой низине между двух величавых заснеженных гор. Они изгибались парой огромных каменных серпов, окружая долину, среди которой, точно зеркальце на детской ладони, лежало овальное озеро, одетое густым, как молоко, туманом. Время от времени ветерок разгонял клубы тумана, и в последних лучах заката искрилась чистая спокойная вода.
– Зеркальное озеро, – объявил Энадо голосом, изменившимся от затаенного волнения.
То же чувство испытали и путники. Притихшие, стояли они на берегу, вглядываясь в туманную завесу над водой. У Кадо перехватило дыхание.
– А где же остров? – прошептал он.
– Отсюда его не видать, но вы скоро туда попадете, – ответил Энадо. – Вас ждет лодка.
Он указал на узкий каменный причал, возле которого на воде покачивалась ладья. Нос ладьи украшала надстройка в виде деревянной головы лебедя на изящно изогнутой шее.
– Как же мы поплывем? – сразу забеспокоился Юн, видя, что ни весел, ни парусов у ладьи нет.
– Вас отвезут лодочники Южной Колдуньи, – ответил Энадо, кивнув в сторону леса, которым был точно стеной окружен восточный берег.
Заросли орешника заколыхались, и на берег к причалу вышли, ковыляя, два существа, похожие на вырванные с корнями кусты или на парочку корявых пней. Они сверху донизу были покрыты корой, мхом и сучьями. Их руки и ноги походили на толстые ветви, головы поросли молодыми зелеными побегами, а в просветах среди листвы темнели глубокие черные дупла – глаза.
– Ой, чудища! – пискнул Юн и спрятался за Кадо.
– Это древуны, – спокойно возразил Гвендаль. – Древний и гордый лесной народ, почти исчезнувший с лица земли. К ним надо относиться ласково и с уважением, не то могут осерчать не на шутку. А так они очень милые и добрые.
– Я так сразу и подумал, – проговорил Юн дрожащим голосом и издали отвесил
