погрязает народ во тьме, тем больше уповает на костры инквизиции. Но эти костры не освещают, но коптят. Их смрадный дым не поднимается к небу, но стелется покрывалом, удушая последних свободомыслящих.
Звучит голос разума, но никто не внимает.
Теперь молятся вместо того, чтобы читать. Теперь судят вместо того, чтобы думать. И рычанием встречают тех, кто вопрошает об истине.
Ущербные чайки остались в клетке, ибо не велел симулякр летать над его головой. Амвон и престол стали едины – и нельзя стало речь держать против них. Сам симулякр возомнил себя птицей и повел птиц в последний полет. Тьма облачилась в рясу и стала проклинать сверхчеловека, стала учить народ ненавидеть лучших.
Правители земные слишком часто смотрели на небо. Из владык они превратились в синоптиков. Ученые мужи стали юродивыми. Старые храмы распахнули врата лжи.
Народ потерялся в лабиринтах истории. Не видно света, не слышно голоса разума. Сталь сменилась оловом, сила сменилась бессилием. И зверей без числа, и нет клинка сразить их.
1:12
Словно и не было опыта сложных битв и тонких интриг! Меряют мерой прошлого века, ища союзников и врагов, красных и коричневых. Снова те же карнавальные маски на потомках пустоты. Снова пустота рвется на площади и разделяется на две части: одна славит царя, другая готовится опрокинуть трон и повторить цикл. Выйдя друг перед другом, обмениваются проклятиями.
Не стало единства среди рода людского, ибо слышат не голос разума, но пространные речи кукол. Брат проклял брата, ближайшие стали чужими.
Никто уже и не пытался искать путей к нервным узлам симулякра: свита воровала, погрязшие молились, дерзнувших истребляли. О симулякре забыли. Трон начали делить при живом царе.
И в этот миг тотального небытия, в низшей точке, в пределе отчаяния, симулякр обратил свои мысли к прогрессу. И явился симулякру красный ангел. И коснулся очей царский. Симулякр узрел, как ошибся, опираясь на народ и пустоту. Пустота раскрасила стольный град не так, как хотел симулякр. Цвета тусклые и темные не радовали нервных узлов симулякра. Симулякр жаждал видеть пламя. И красный ангел явил огонь прогресса.
И пал ниц симулякр пред красным ангелом. Покаяние рвалось из груди его. Симулякр возжелал стать человек, возжелал управлять нацией, а не народом. И красный ангел внял покаянию. Огненным клинком он рассек нейронную сеть симулякра и удалил народную опухоль.
К концу очищения от симулякра остался лишь прах. И развеян был прах над северным морем.
1:13
Привлеченные ароматом царственного праха, к стенам бастиона стекаются разные падальщики. Прекраснодушные олухи, мечтающие о равенстве. Воры, не успевшие наполнить карманы или отторгнутые от старой кормушки. Фанатики, ненавидящие и непонимающие высоких наук о материи. Некроманты, одержимые призраком очередного царя или революционера.
Красный ангел остужает пыл.
Мы пришли
