и боеприпасы тоже, он провалился в сон. И проспал все пять часов, пока длился полет. Проснулся, когда самолет уже катился по посадочной полосе. И первое, что ощутил после пробуждения – какая здесь стоит жара. Он весь обливался потом. Да и его бойцы тоже. Однако не станешь же переодеваться в самолете! Приходилось терпеть.
Девять человек разобрали оружие, снаряжение и по трапу спустились на летное поле. Чужих глаз здесь можно было не опасаться: известно, что самолет сядет на военном аэродроме и посторонних здесь не будет.
Возле трапа их ждали два человека. Один был одет в песочного цвета летнюю форму, на плечах были полковничьи погоны. Второй – стройный пожилой человек в темных очках – был в свободной цветной рубашке и белых брюках.
– Майор Переверзев? – спросил полковник. – Я командир бригады российских войск полковник Резников. Командование поручило мне встретить вашу группу, помочь со снаряжением, если понадобится, и отправить дальше, в Кабул. Всю остальную помощь вам окажет генерал-лейтенант Кузьмин.
И Резников кивнул на человека в темных очках.
«Ага, значит, это тот самый консультант, про которого говорил Тихонов», – догадался майор. Он поздоровался с полковником, затем протянул руку консультанту. К его удивлению, рука у этого пожилого человека оказалась крепкая, жилистая; в ней все еще ощущалась немалая сила.
– Как я понял, товарищ генерал-лейтенант, нам есть о чем побеседовать? – спросил он.
– Есть, майор, – подтвердил консультант. – Только не надо так официально. Ведь я генерал-лейтенант в отставке. Просто командование иногда привлекает меня к работе с нашим контингентом. Поэтому договоримся так: меня зовут Михаил Павлович. А тебя как?
– Кирилл Антонович, – отвечал майор.
– Вот и познакомились. Теперь так. Перемещаемся вон в тот барак, видишь? Там вы будете дислоцироваться до вечера, когда будет готов ваш борт. Как стемнеет, полетим.
Переверзев дал команду своим бойцам, и они направились в сторону барака. По дороге майор спросил генерал-лейтенанта:
– А почему так долго ждать? Раньше нельзя вылететь?
– Вылететь можно хоть сейчас, – отвечал Кузьмин. – Вон он, ваш самолет.
И он кивнул на край поля, где стоял «Як» армейской модификации.
– Так в чем дело? – продолжал настаивать Переверзев.
– В соблюдении режима секретности, – объяснил генерал-лейтенант. – Чем меньше людей вас увидят в Кабуле, тем лучше. Вы прилетите глубокой ночью, увидят вас немногие.
– Что ж, это хорошо, – заметил Переверзев. – Успеем отдохнуть.
Кузьмин усмехнулся:
– Отдыхать, майор, будете в горах, на марше. А сейчас у тебя и твоих бойцов будет много дел.
– Это каких же?
– Солдаты будут учить пуштунский язык. Надо, чтобы они к моменту прилета освоили хотя бы полсотни слов, могли произнести три-четыре фразы.
