до вечера?
– Было такое. Даже в туалет не выпускала.
– Ну что ж, картина ясна. – Посетитель сделал третью пометку и спрятал заявление в портфель. – С таким человеком, конечно, жить невозможно.
– Сплошная мука! – уточнила хозяйка.
– Согласен. Остаётся только увидеть гражданку Воробьёву. Она дома?
– Дома, дома.
– Попросите её, пожалуйста, сюда.
Хозяйка удивилась:
– А чего просить? Я же здесь.
– Вы-то здесь, но для полной ясности нужна ещё и Воробьёва.
– Так ведь Воробьёва – это я.
– Вы?! – Посетитель явно ошарашен.
– Ну да. Я – Воробьёва.
– По-по-погодите… Я не понимаю. Вы – Воробьёва?
– Ну да, я – Воробьёва.
– А жалобу писали на… на Воробьёву?
– На неё, подлую.
– Выходит, вы сами на себя писали?
– Ага.
Он всё ещё в лёгком шоке.
– Но зачем?
Удивляясь его непониманию, она объясняет:
– А на кого мне ещё писать?.. Квартира-то отдельная, соседей нет. Надо как-то выходить из положения.
– И всё-таки, отчего вы на себя такое наговорили?
– С горя. Ведь как я раньше жила!.. Да у нас не квартира была, а коммунальный рай! Выйдешь, бывало, на кухню, душа радуется: четыре плиты, восемь столиков, шестнадцать хозяек! Вот это размах! С одной поссоришься, другой насолишь, третьей чайник перевернёшь!.. И от жизни не отстаёшь, всегда в курсе: кто любится, кто судится, кто где бывает, кому что пишут!.. Жила бы так двести лет, если бы дом не снесли, а меня не изолировали…
– Так это же хорошо!
– Что ж тут хорошего?! Кухня – одна, плита – одна, хозяйка – одна, а неприятностей – тысячи! Сначала пробовала чем-то полезным заняться: загляну через скважину в другую комнату – ничего интересного. Перехватывала собственные письма – скука, соседям интереснее писали!.. Ругаться пробовала – ругайся хоть неделю, никто тебе слова плохого не ответит, потому что не слышит!
Она очень убедительно объясняет, но он всё ещё не может прийти в себя.
– Выходит, вы сами себе в борщ соль сыпали?
– Сыпала.
– Зачем?
– По привычке.
– И кота своего отравили?
– Отравила сердечного! – Она разрыдалась.
– Чего же вы плачете?
– Жалко! Очень я его любила.
– Зачем же было отравлять?
– А кто ж это сделает? Соседей-то уже нет.
– И в ванной сами себя заперли?
– Сама.
– Невероятно! – Он всплеснул руками. – Как это можно, находясь внутри, закрыть себя снаружи?!
– Сама удивляюсь. – Она с мольбой протянула к нему руки. – Голубчик! Помогите мне! Помогите выселить себя из этой квартиры!
Он
