какое-то!
Под суровым взглядом командарма Воронов слегка побледнел.
Пару секунд подумав, командарм распорядился:
– Все свободны. А вас, Леонид Егорович, и вас, Андрей Николаевич, попрошу задержаться…
– …Ничего особенного, кроме одной детали, – сидя за столом, улыбался Лешка Максимов.
– Колись, что за деталь, – разлил по стаканам водку Андрей.
– Хорошая деталь. Нужная. Представляешь, я наконец-то разошелся с Любкой.
– Ты?! Разошелся с Любой?!
– Ну да. А что в этом удивительного? Ты же знаешь, как мы с ней жили…
Жили они действительно странно. Служба Алексея проходила на глазах Воронова за исключением нескольких лет, проведенных в военных академиях. Посему практически обо всех нюансах семейной жизни товарища Андрей имел представление. В частности, знал о том, насколько счастливыми и теплыми были отношения супругов в первые годы после свадьбы: стихи, цветы, объятия, прогулки под луной. Видел и то, как эти отношения постепенно охладевали, а семейная жизнь превращалась в ад.
Лет через семь-восемь – когда друзья-однокашники стали старшими офицерами – Лешка впервые серьезно задумался о разводе. Мрачный и молчаливый, с потемневшим лицом он нехотя возвращался с полетов домой. И чем ближе подходил к своей панельной пятиэтажке, тем медленнее и короче становились его шаги. И все потому, что дома находилась Любка. Сидела, развалившись на диване, и ничего не делала. Спала до десяти утра, потом красила ногти, часами просиживала у зеркала, смотрела телевизор или читала взятые у подруг книжки. При этом исправно тратила зарплату мужа, да еще ворчала и вечно была чем-то недовольна.
А что же Лешка? Тогда он был типичным слабовольным подкаблучником: ходил полуголодным в плохо отглаженном мундире, с заветной мечтой придушить свою бывшую возлюбленную.
– Как же ты решился уйти от Любки? – проглотив водку, спросил Воронов.
Товарищ последовал его примеру: выпил, стукнул о стол донышком стакана, закусил. И, поморщившись, принялся рассказывать:
– Не поверишь, Андрюха, – случай помог. Ей-богу!..
Воронов сидел напротив друга, слушал, подливал из бутылки в стаканы и незаметно вздыхал…
Утром после окончания совещания он по приказу командующего ВВС задержался в его кабинете. И получил форменный разнос. «Какого черта самовольничаешь?!» «Зачем рисковал жизнью?!» «Здесь и без тебя хватает классных летчиков!..» И это еще были самые ласковые выражения, слетавшие с уст седого командующего. Остальные Андрей предпочитал не вспоминать. Рандеву закончилось взысканием. «На первый раз объявляю вам выговор, товарищ Воронов, – чуть поостыл под конец Филатов. – И впредь запомните: каждый свой вылет вы должны лично согласовывать со мной. Понятно?»
…«Понятно», – снова вздохнул молодой генерал и поднял стакан.
…После разноса он позвонил своему однокашнику, командовавшему вертолетным полком, и напросился к нему в гости.
«Конечно,
