Чизкейк, тирамису, маскарпоне, макарони, панна кота…
– Возьмите маскарпоне, его здесь очень вкусно готовят! – посоветовал Маркиз своей спутнице.
– Да я даже не знаю… – засмущалась экономка, – это как-то неудобно… и потом, это ведь, наверное, очень калорийно, а мне нужно соблюдать диету…
– Вам? Диету? – воскликнул Леня. – Да не выдумывайте! Вы в прекрасной форме!
– Ну, вы скажете тоже… – еще больше засмущалась экономка. – Ну, тогда разве что немножко…
Девушка принесла кофе и десерт и удалилась.
Маркиз пригубил свой крепчайший напиток, одобрительно кивнул и проговорил:
– Ну, продолжайте свой рассказ! Вы закончили на том, что ваш прежний хозяин, Николай Львович, скончался…
– Так и есть, – вздохнула экономка, с сожалением оторвавшись от десерта. – Преставился он, и тут же в дом племянник его въехал, Вениамин… еще схоронить не успели дядю, а он тут как тут. Но он бы еще ладно, он как-никак наследник, да и не очень он меня доставал. А вот когда она появилась…
– Это кто же – жена? – заинтересовался Маркиз.
– Ну, вроде как жена, только бывшая. То есть они вроде бы года два назад развелись, разъехались, врозь жили. Ее, конечно, тоже понять можно – Вениамин, он мужчина незавидный, посмотреть не на что, не то что, к примеру, вы, да еще такой, прости господи, зануда. Не всякая женщина такого вынесет в большом количестве. Но как только он наследство получил и в дядин дом переехал – тут она, Карина, сразу же образовалась. Въехала, как к себе домой, и стала свои порядки наводить… – Анна Степановна мрачно замолчала.
Леня кашлянул, напоминая о своем присутствии, и экономка продолжила: она считала, что обязана развлекать своего спутника, чтобы отработать кофе и десерт.
– И все ей не нравится, – проговорила экономка раздраженно, – и все ее не устраивает! То ей жаркое пережарено, то ей серебро столовое плохо вычищено… сама в жизни серебра не видела, алюминиевыми вилками ела, а туда же! – фыркнула Анна Степановна. – А главное, вечно ходит за мной, следит, что я делаю, как будто я украсть что-то могу! Я у Николая Львовича десять лет верой и правдой работала, и никогда ничего, даже разговора такого не было!
– Обидно, – проговорил Маркиз, чтобы показать свой интерес к разговору.
– Еще бы не обидно! – подхватила Анна Степановна. – И все время следит, и все время пересчитывает – а сколько здесь ложек, а сколько здесь вилок, а где солонка серебряная, а где вазочка… тьфу! Главное дело, какая она хозяйка? – Экономка взглянула на Леню, видимо, ожидая от него моральной поддержки. Леня выразил все, что мог, своим лицом, и Анна Степановна продолжила: – Она ему не жена, то есть вовсе даже посторонняя! Еще если бы сам Вениамин Александрович что-то мне сказал, это еще ладно, он все ж таки хозяин, а она никто и звать никак!
Экономка сердито выдохнула и разделалась с остатками десерта, как будто это была злополучная Карина.
– Привыкла я к этому дому, а так я бы давно
