когда тебя спрашивает твой Повелитель!
– Да, – она еле выдавила короткое слово онемевшими губами.
Удара не последовало. Султан, удовлетворенный ответом, медленно убрал ногу с ее живота. Ника осталась лежать на ковре.
По мере того, как он говорил, Фатих откровенно наслаждался видом притихшей девочки. Такие красивые слезы на черных длинных ресницах, дрожащие и такие манящие губы! И вот он, тот самый страх, который он жаждал увидеть на этом прекрасном лице. И так быстро! Пожалуй, даже неожиданно быстро. А ведь он еще толком и не прикасался к ней. Разумеется, он тщательно рассчитал силу удара, чтобы не покалечить ее, и внимательно проследил за падением, чтобы она ненароком не ударилась обо что-то головой. Девочка больше перепугалась от неожиданности, чем от боли, но этого оказалось достаточно. Да и речь Фатиха довершила дело. Он хорошо знал, что умеет говорить так, что его голоса и интонаций пугаются и куда более смелые люди. Очередная Победа, так необычайно легко доставшаяся ему, лежала, почти нагая, распластанная у ног, и была так притягательна в роли побежденной. Султан предвкушал, что еще много чего получит от этой победы.
– Ну, что ж, надеюсь, ты будешь послушной девочкой. Я научу тебя, как доставлять удовольствие своему Господину!
Фатих отвернулся и неторопливо направился к столику, налил в бокал немного вина, сделал, смакуя, пару глотков, положил в рот виноградину.
Ника лежала в той же позе, боясь пошевелиться. Все ее чувства замерли. Казалось, он забыл о ней и думал о чем-то своем, но она понимала, что это не так, и еще вдруг, в один миг, осознала, что ее настоящая жизнь во дворце только началась. Наконец он медленно, очень медленно (или ей это тоже казалось?) обернулся.
– Встань!
Она поспешно поднялась, юбка скользнула вниз по бедрам, но съехавший лиф так и прикрывал лишь одну маленькую грудь; поправлять его Ника опасалась.
Султан поставил бокал и вернулся к девушке. Она выглядела такой ошарашенной и растерянной, что Фатих еле сдерживал улыбку и… желание. Одним движением он сорвал с нее кисейный лиф и бросил на ковер, взял девушку за запястье.
– Иди за мной!
Ника повиновалась беспрекословно. Он увлек ее вглубь спальни, в полумрак, слегка подтолкнув лицом к дальней стене почти вплотную.
– Подними руки!
Через пару мгновений она почувствовала, что руки привязаны к стене мягкими кожаными ремнями.
– Раздвинь ноги!
Теперь она хорошо, даже очень хорошо слышала!
– Шире!
На лодыжках тоже появились ремни, и Ника поняла, что распята, надежно зафиксирована и не сможет оказать никакого сопротивления. Впрочем, такого стремления не возникало. Фатих резко дернул кисею юбки, и она оторвалась с тихим треском. Ника осталась в одном широком пестром поясе.
Перед глазами была серая стена, Фатих находился сзади. Ника не могла его видеть
