в начале любых отношений думаешь, что все будет хорошо.
Но разрыв происходит так или иначе. Либо человек умирает, и «вы» распадаетесь, либо вы просто в один прекрасный день решаете закончить маяния дурью и разойтись по разным углам Земли.
46
Истина: человек ведет себя совершенно по-разному в отношениях и в плане дружбы.
Конечно, всегда складывается мнение, что характер у индивида константен всегда, и в любой жизненной ситуации, перед каждым другим он один и тот же. Однако со временем, день за днем ты начинаешь понимать чуть больше вещей и осознавать, что все не так просто, как тебе казалось до. Просто чувства почему-то неизменно сопровождаются выплеском тех эмоций, что ранее и не наблюдалось даже внутри души. Происходит нечто непонятное типо метаморфозы внутри.
И вот ты уже видишь еще больше: что с одним можно и даже нужно быть таким-то, с другим надо обойтись совершенно иначе. Не всегда, но только в те моменты, когда ему что-то нужно от этих личностей.
Истина: человек по-разному ведет себя и с разными людьми также.
47
Сижу на задней парте и молчу. Нахожусь в своем пузыре спокойствия. Как Гарри Поттер в плаще-невидимке: меня никто если и не не видит, то уж явно не замечает. Я молчу, но слышу гул голосов, посторонних голосов, не моего голоса.
Они говорят: я учился в МХАТе, я жил в Штатах, я жил в Израиле. Я. Я. Я. Всегда все акцентируют внимание на себе. Я. Я. Я. Будто это одно имеет значение, будто другим не плевать с высокой колокольни на все то, что ты тут им говоришь. Поделись ты хоть самым сокровенным – это не стоит и гроша для слушателя: для него важен он сам, как для тебя – ты сам. Это нормально.
Истина: эгоизм – черта любого человека.
Истина: думать в первую очередь о себе логично и правильно.
Но неправильно болтать, чесать языком попусту, тратить слова и силы на фанфаронство и бахвальство. Это – чушь. Так делать глупо и непрактично.
Бестолково.
Если эти литераторы впоследствии возьмутся за написание романов, их работы наверняка будут пропитаны их собственным ИМХО, а это не есть хорошо: подобное не делает героев повествования живыми, лишает их изюминки, какой-то уникальности. Я не могу этого понять. Я не понимаю.
По-моему, писатель просто не может быть общительным. Он не может сидеть и распространять вокруг себя амбре своего вездесущего «я».
Сиди в углу и пиши – только так и можно.
Никак иначе.
48
Везде, куда я прихожу, начинается нечто плохое. Я несу беды, как Пандора со своим злосчастным ящиком. Пришла работать – увеличили часы, ужесточили правила, приходилось начинать работать в рань раннейшую. Пришла в институт – здравствуйте: решили взяться за ремонт, хотя последние сорок лет о том и не думали, появились нулевые пары, аудиторий меньше, правила жестче. Может, это испытание моей износоустойчивости? Может, это
