поставил сумку на тротуар
– Убивай. Но я все равно не знаю где он.
– Ты ненормальный?
– После того, что сделал твой братец – да.
– Ты обещал их на куски порезать и в Потомаке утопить.
– Девушка, вы кто по образованию?
– Я учусь на биолога.
– Тогда должны бы знать, что рано или поздно куски всплывут, если, конечно, не как Декстер упаковывать и на каждый кусок камень вешать. Нахрен такой геморрой?
Она всхлипнула. Их нет, ни на работе ни дома
– Может на задании? Тебе никто не скажет.
– Почему?
– Потому что такая работа. Ладно, я пошел, и так поздно уже, это вы, молодежь, шляетесь. Энергии много.
Придя домой, он пытался покопаться в сети про своих недругов, но следов не нашел.
Через 10 дней его вызвали в полицию. А поскольку он имел инвалидность и заслуги перед родиной, то отнеслись к нему как к хрустальной вазе.
Он и вправду начал думать, что кто-то расправился с Беном и Стефаном, только почему столько лет спустя и куда девались трупы в таком случае.
Через 2 недели принесли повестку в прокуратуру. Отец пытался помочь, но Эд послал его – не до него было сейчас.
В ночь перед допросом у нему зашли Коллин и Эрик. Причем Коллин был явно невменяемый.
– Ты? -спросил Эд
– Я денег дал, давно, каким-то отморозкам.
– Вот и забудь. Деньги ты за наркоту давал. На чем ты там сидел, не помню уже. А теперь застелили диван, разделись и спать – завтра тяжелый день.
– Мать, твою, Коллин – думал он. Но все равно заснул.
Утром все молча пили кофе, подозревая, что трясти будут по полной – все-таки агенты ФБР, хотя и не чистые. Они подъехали к суду. Дональд и Дилан были злы на него, пришел Пэрис – отец Коллина, трезвый и в костюме, и мама Роза. Не хватает моего отца со своей кошелкой – пробормотал Эд. И тут появились они.
Допрашивали всех по очереди, но больше всего досталось ему. Под конец он просто закрыл глаза и уже не реагировал на злобные реплики. Они вышли из суда и решали куда можно пойти пожрать, ибо от кофе уже тошнило, когда раздались выстрелы. Поскольку за ним шли Коллин и Эрик, Эд успел только развернуться и понял, что падает на ступени, как он ударился, уже не помнил. Когда открыл глаза, были сумерки. Из кисти торчала система с проводами. Значит дело дрянь – подумал он.
– Проснулся? – спросил отец.
– Я еще живой?
– Ну почти.
– Кто еще?
– Расскажу, если согласишься на операцию. У тебя сердце не выдержит.
– Значит всех. Он закрыл глаза. – В лучших традициях крестного отца.
– Я попросил врачей, чтоб тебя неделю на снотворном продержали.
– Зачем?
