просто улыбнулся.
– О чем думаешь? – спросил Адам
– О жизни.
Дверь распахнулась и к нему в палату вошли Огги – трезвый, подстриженный и в костюме, который чуть ли не под ручку шел с доктором Вебером и что-то обсуждал, сзади был еще один хирург.
– Мать моя женщина, у меня глюки кажется – прошептал Эд и попытался спрятаться под одеяло.
– Вижу, уже пришел в себя?
– Он-то что здесь делает? – он кивнул на Огги.
– Собственно, как твой брат, имеет право знать.
Эд закатил глаза.
– Привет – сказал Огги так, как будто вчера виделись за чашкой чая, а не несколько лет назад. – В общем в переводе на нормальный язык, тебе то, что надо зашили, что не надо – отрезали. Завтра вставать попробуешь. Есть лучше жидкое. Постарайся не мыться – сколько сможешь – салфетки есть, иначе пластырь придется менять. Вот он утверждает, что шов сделал чуть ли не косметический.
Потом проверишь, когда отек спадет. И он опять углубился в высоконаучные разговоры.
– Там Роза тебе бульона прислала – сказали, что можно – так что пей – сказал Адам, наливая в крышку термоса. Эд выпил несколько глотков и прислушался к ощущениям.
– Вкусно, но давай остальное потом.
– Ладно.
Когда врачи ушли, Огги сел на стул и ослабил узел галстука
– Ну ты и влип, братец. Мочил бы этих придурков, нечего из себя героя корчить. Еще раз так попадешь – будешь трупом.
– Я устал – сказал Эд.
– Я тоже, я все-таки 4 часа ехал после бессонной ночи.
– Работал что ли?
– А ты как думаешь? Кстати, а где ты теперь будешь работать?
– Не знаю. Скорее всего выгонят на инвалидность.
– Если честно, то это правильно, на тебе живого места нет.
– Совсем?
Огги покачал головой.
– Пока молодой, не так заметно, лет через 5—10 начнутся возрастные изменения, тогда проблем будет гораздо больше.
– И что мне делать?
– Не знаю. Ты другой, как и близняшки. Выбор не большой. Можешь помогать матери в кафе, если ты ее за мать считаешь, или Адаму – в его бордели – там охрана есть. Лучше всего из дома – ты, вроде программистом неплохим был. И немного упражнений – чтоб жиром не заплыл, и те же суставы не одеревенели, ешь ты и так мало.
– Я устал, вам еще не пора?
– Давно пора. Как ты тут один?
– Ничего со мной не случится. Термос с бульоном оставь, а остальное отдай медперсоналу, им еще ухаживать за мной.
Когда Эд остался один, он отпил еще бульона и стал думать – а действительно – какого черта – он мог бы из них сделать отбивную или уже не мог. И шестое чувство подсказывало, что этот поезд уже ушел.
В дверь заглянула девушка
– Что-нибудь надо?
– Лучше медбрата пришли.
– Я
