значения. Я под домашним арестом. Меня ждет суд и наказание за глумление над мертвыми.
– А вдруг они живы?
– Как ты это себе представляешь?
– Ну… Плумбергский лес и не такое может с людьми сотворить.
– Ты это серьёзно?
– Ну как насчет жениться и где твой подарок?
Я достал из кармана стеклянную штуковину и поставил ее на стол. У Флоренсии заблестели глаза. – «Ой, а что это такое?»
– Сам не знаю, но это самое дорогое, что у меня есть, и оно – твое.
– Нет, выходит оно дороже меня, оставь его себе.
Я, конечно, любил Флоренсию, но она меня постоянно раздражала. Хотя это и свидетельствовало о том, что я к ней не равнодушен, но будет ли жизнь с ней счастьем для меня. Может от постоянного раздражения у меня откроется язва или я превращусь в зануду и брюзгу.
– Ну как знаешь, – сказал я обиженно.
– Приходи свататься, когда я буду самым дорогим для тебя, а не эта нелепая стекляшка! – Флоренсия упорхнула, я еле успел заметить в дверях кончик её юбки.
***
Сидеть одному становилось невыносимо, но я никак не мог решить, что предпринять. В конце концов, умыкнуть моих покойников мог кто угодно. В Плумберге уйма народа. Я стал перебирать жителей деревни, вдруг у меня мелькнула мысль: а не тузлуки ли это сделали. С них станется. Они постоянно тащат всё, что плохо лежит. Тузлуки обитали у нас на окраине Плумберга, в доме Корнепулоса. Он и его жена Настерция жили уединенно и считались самой тихой и крепкой парой. Но однажды в один несчастный, по мнению Настерции, день к ним постучался странник, назвавшийся Сурганом. Он попросил воды и спросил, не нужно ли им чего сделать по хозяйству. И хотя Корнепулосу ничего такого не требовалось – он сам имел… нет, не золотые руки (золотыми ничего сделать невозможно), а крепкие и умелые, он проникся симпатией к путнику, пустил его в дом и выслушал его историю. Сурган был из Тузлукии – бедной соседней страны, имел большую семью, но не мог её прокормить, а потому отправился в нашу страну и, к несчастью, набрел на нашу деревню. Больше всех не повезло Корнепулосу. Его дом стоял на отшибе. Для Сургана это, наоборот, было счастливым стечением обстоятельств, поскольку Корнепулос был именно тот, кто был ему нужен. Корнепулос поселил его в доме и помог найти работу. Плумберг приличное поселение и всегда найдется какая-нибудь работа. Осенью, когда стало холодать, Сурган подался к себе на юг, Корнепулос как-то даже заскучал без него, у них было много общих тем для беседы, хотя поначалу Сурган и не все понимал. Его язык очень отличался от нашего. Но постепенно он его настолько хорошо освоил, что мог и без помощи Корнепулоса объясняться с заказчиками.
На следующее лето Сурган «прилетел» с юга обратно в Плумберг к Корнепулосу, да не один – с ним «прилетела стая» его родственников. Похоже, это было единственное его богатство. Их было человек двадцать. Корнепулос поначалу растерялся, не говоря уж о его жене. Но будучи абсолютно незлобивым и гостеприимным человеком,
