и последствий это никаких не имело. Следак же не виноват, что опер ничего обнаружить не сумел.
Теперь же всё дерьмо в него полетит, и ничего с этим не поделаешь.
И тут позвонил шеф (Уже начинается?) и со странной нерешительностью в голосе сообщил, что час назад бывший руководитель отдела Роскомнадзора покончил с собой, выбросившись из окна своей квартиры.
– Мне выехать с группой и туда тоже? – спросил Андрей.
– Н-нет… Туда уже выехали. Там всё ясно. Несчастная любовь… Он оставил предсмертное письмо, – всё тем же непонятным тоном объяснил шеф. – Но ты это… Ты это, Андрюша… Прими к сведению. Может тебе пригодится в расследовании?
Андрей дал отбой, вздохнул и пошёл в кабинет Серова. Дом был большой, но спланирован архитектором так профессионально и логично, что Андрей в нём уже хорошо ориентировался. К тому же, подойдя в гостиную перед кабинетом, он увидел тётушку убитого, которая поднималась с дивана к нему навстречу.
– Очень хорошо, Елена Алексеевна. Вы мне сейчас и поможете, – любезно сказал он, достал из портфеля пакет со стаканом и спросил, протягивая пакет тётушке: – Такие стаканы в доме есть?
Та ответила не сразу. Потянувшись к пакету, потому что Андрей в руки его не дал, она пролепетала:
– Нет… Хотя вспомнить сразу трудно, в доме много посуды… Но я ничего похожего давно не видела.
Он убрал стакан, распахнул дверь в кабинет и первым шагнул внутрь.
Дом Серовых стоял на внушительном цоколе, вокруг него не было высоких деревьев, и, может быть, поэтому кабинет убитого, расположенный на первом этаже, с первых минут поражал солнечным светом, льющимся из двух высоких арочных окон «в пол». И, наверное, благодаря удачному падению лучей солнца, Андрей сразу заметил яркий блеск возле ножки огромного письменного стола, стоящего торцом к простенку между окнами.
Он нагнулся и аккуратно, двумя пальцами, поднял небольшой осколок стекла, притаившийся за гранью ножки.
– Ах, надо попросить Риту, чтобы прибралась здесь, – пролепетала тётушка с неловкой растерянностью.
– Нет. Сейчас ничего не надо убирать в доме, предупредите служащих, – ответил он и, достав из портфеля специальный пакетик, бросил в него осколок.
Потом он оглядел кабинет и спросил:
– Скажите, Елена Алексеевна, в кабинете ничего не пропало?
Тётушка стала осматриваться.
– Нет, ничего, как будто, не пропало, – сообщила она и добавила: – Витюша не держал в кабинете ничего ценного.
– Тогда, с вашего разрешения, я возьму отсюда телефон вашего племянника. На самое короткое время, – со вздохом предупредил Андрей, вытащил телефон из док-станции и положил в новый пакетик.
Вышел из кабинета он с мыслью: «Надо бы здесь осмотреть всё основательно, но вдова может заявить протест, начнутся жалобы, а он – «семейный следак» всё-таки, твою мать». Кстати, надо к ней зайти!
Однако Серова, когда Андрей показал ей стакан, тоже
