вышла?! Ведь вот, горлопан, должен бы сейчас на нарах томиться. А он свободен, ручками машет, глотку дерет, нас самих грозит за решетку упрятать!»
Газета, по высказываниям «оторвавшегося» зека, оклеветала безвинного человека, унизила его достоинство и честь. В подтверждение сказанного бывший руководитель размахивал бумажкой, где говорилось, что по предъявленным ему обвинениям уголовное преследование прекращено.
А кто состряпал эти обвинения? Бывший начальник утверждал, что все они с него были сняты, а потому-то, дескать, он и разгуливает на свободе. И как-то так получалось, что этот «неуловимый» никак не мог встретиться с сотрудником редакции, у которого была на руках копия приговора по «кирпичному делу».
Ситуация объяснилась просто: проворовавшийся начальничек был посажен, заперт в камеру, но… попал под амнистию. Вырвавшись на свободу, он начал с того, что решил «взять на испуг» редакцию, напечатавшую о нем правду. Как только она просияла, бывшего кирпичного деятеля будто ветром сдуло.
А вот с начальником изобретателя Акулова нам встретиться не удается – он ускользает от нас под разными предлогами. Но не уйдет от журналистов очередной «неуловимый Джон» – куда бы он ни кинулся.
Не высовывайся!
Не такая уж редкость услышать, как мужчины бахвалятся друг перед другом похмельными муками. Но чтобы представительницы прекрасного пола громко жаловались в троллейбусе (!) одна другой на дискомфорт «после вчерашнего»?! По дороге в вытрезвитель, где у нашего Акулова якобы похитили его гениальное изобретение, мы с фотокорреспондентом стали невольными слушателями подобных откровений. Ни за что не поверил бы, если бы не внимал собственными ушами. Но такое уж, видно, странное настало время…
Одна из сидящих сзади женщин сообщает другой:
– Ох, и трещит голова после вчерашнего!
– Да, и у меня башка словно не своя, – откликается попутчица.
– Я-то намешала водку с пивом… Ведь предупреждали меня! Вот теперь и мучаюсь!
– А мы пили ликеры! И еще коньяк! Тоже, видишь, результат не лучше…
– Мы-то гуляли на новоселье у Васи – наконец-то они переехали…
– А мы, – радостно отвечает собеседница, – праздновали очередной успех Мокина!
– Опять?!
– Опять!!
– И сколько же он в этот раз получил за свое изобретение?
– Двадцать миллионов!
В оживленном щебетании подруг наступила многозначительная пауза. Но телепатический взрыв негодования и безутешной зависти прямо-таки обжег мой затылок.
– Сколько же он получил в прошлый раз? – обретя дар речи, выдохнула одна из собеседниц.
– Девять миллионов!
И вновь – трагическая пауза.
– Нет, ты подумай! – взрывается наконец та, что с «новоселья».– Нам на хлеб с водой не хватает! («На водку с пивом», – мысленно поправляю
