Можно. Я знаю человека, чья семья давно ведет летопись Гохары, он может посмотреть записи своих предков.
– Хорошо бы, – оживился Алекс.
– Я передам мою просьбу с попутным караваном, ответ мы подождем в Сфагане. Но я пять лет не видел его, – продолжил Шохад, – не знаю, захочет ли он выполнить ее.
– Съезди в Гохару сам, – забросил пробный шар Алекс, – все узнай. Я дам тебе деньги.
– Деньги не помогут. Я не могу поехать в Гохару, даже надолго задерживаясь в Сфагане, я сильно рискую. Эмир объявил за мою голову большую награду, есть немало желающих получить ее.
В этой части информация Хмылова о караванщике подтверждалась.
– А почему эмир хочет получить твою голову? – заинтересовался Алекс.
– Это наши с ним дела, – отрезал караванщик.
Видя, что углубляться в эту тему Шохад не намерен, Алекс перевел разговор на другую.
– Часа полтора назад мы проехали какое-то сооружение. Что это было?
– Колодец.
– Тогда почему мы не остановились?
– Сейчас там нет воды.
– А когда будет? – продолжил приставать к караванщику Алекс.
– Осенью, когда пойдут дожди.
– Значит, через пустыню лучше идти осенью.
Караванщик отрицательно покачал головой.
– Осенью часто бывают песчаные бури, а летом, бывает, и за сорок дней ни одной.
– А что, песчаная буря это так страшно?
– Если тебе повезет, офицер, – усмехнулся караванщик, – то ты этого никогда не узнаешь.
Алекс еще бы долго выяснял подробности местной жизни, но за день все сильно устали и просто валились с ног. На рассвете следующего дня караван двинулся дальше. Путь их шел то по твердой, утоптанной за сотни лет глинистой почве, то по песку среди песчаных барханов. Причем длина песчаных участков могла превышать десяток верст, несколько часов они двигались, не имея никаких визуальных ориентиров. Постепенно до Алекса стала доходить основная опасность такого путешествия – стоит только немного отклониться от правильного пути на песчаном участке, и караванную тропу можно уже не найти. Попробуй угадать, в какую сторону ты отклонился, вправо или влево.
Словно подтверждая опасения офицера, время от времени по сторонам от тропы белели старые кости. Большинство – верблюжьи, но попадались и такие, которые к животным отношения иметь не могли. На вопрос «Кто бы это мог быть?» Шохад только плечами пожал. Кто знает, может, среди этих бедолаг были и солдаты Каурбарса? Пустыня Тюра-Кум умела надежно хранить свои секреты.
Время от времени лейтенант контролировал направление по компасу, каждый раз убеждаясь, что Шохад ни разу от него не отклонился. В очередной раз, поднимаясь на песчаный холм, он видел за спиной прямую цепочку следов, оставленную их караваном. Тем не менее, когда вместо песка копыта верблюдов вступали на утоптанную глину тропы, он испытывал большое облегчение.
