в одну секунду, отбежала прочь, повернулась и застыла кругом ошарашенных и испуганных лиц.
К своему удивлению, Лени все еще сжимала в руке дубинку.
Она взглянула на устройство с тупым недоверием. Кларк пользовалась им так много, что уже давно привыкла к нему. Когда очередной монстр с источника намеревался ее расчленить, она парировала, прижимала дубинку к рыбьей туше и наблюдала за тем, как хищник раздувался и взрывался от ее прикосновения. Глубоководному населению дубинка несла смерть, но взрывов такой силы она прежде не давала. По крайней мере не там, внизу, на…
«Ох ты черт! На рифте».
Ее настроили так, чтобы она била насмерть на дне океана, где давление в пять тысяч паскалей казалось лишь нежным хлопком. Там дубинка представляла собой довольно действенное оружие.
На суше, без всех этих атмосфер, напирающих в ответ, она превращалась в бомбу.
– Я не хотела… Я думала… – Кларк огляделась. Бесконечная линия лиц уставилась на нее в ответ.
Амитав растянулся на противоположной стороне кратера. Он стонал, прижав руку к лицу.
Мальчик исчез.
Палочник
Раскат грома посреди ночи. Что-то взорвалось рядом с циркулятором Кальвина к югу от Грейс-Харбор. «Овод» летел вдоль мыса на юг; детонации он не увидел, зато слух имел хороший. Послал сигнал тревоги на базу и ринулся на разведку.
Перро была на дежурстве. Она перешла на ночную смену в день, когда узнала, что русалки выходят на берег по ночам. (Муж, недавно узнавший об особых потребностях жертв виртуального посттравматического синдрома, принял перемену без жалоб.) И теперь она скользнула в перцепционную сферу «овода» и оценила положение.
В межприливной зоне зиял неглубокий кратер. Оттуда шел сигнал: хаотические сплетения жара и биоэлектричества, беспокойные, словно перепуганный скот. Перро сузила электромагнитный спектр до усиленного в зрительном диапазоне: зарницы превратились в волнующуюся серую массу людей.
На Полосе существовали свои собственные районы, стихийно образующиеся гетто внутри гетто. Здесь, например, жили в основном те, кто прибыл с Индийского субконтинента; Перро выставила базовые фильтры на пенджабский, бенгальский и урду и начала задавать вопросы.
Да, взрыв. Причины никто точно не знал. Некоторые говорили, что кто-то кричал, спорил. Мужчина, женщина, ребенок. Слышали обвинения в краже. А потом неожиданно раздался бабах.
После этого все проснулись, попытались убраться подальше. Женщина размахивала каким-то шокером, похожим на дубинку. Толпы держались в отдалении. В круге с ней находился мужчина, лицо все в крови. Злой. Встал прямо напротив нее, словно и не заметил оружия в руке. Все согласились, что ребенок к тому времени исчез. Кто этот мальчик, никто не знал.
А вот взрослых запомнили все. Амитава и русалку.
– Куда они пошли? – спросила Перро; «овод» передавал слова с монотонным бесстрастием.
В океан. Русалка всегда уходит в океан.
– А другой? Этот Амитав?
