дорогие тексты, фотографии дублируются в банках данных и мгновенно восстанавливаются по запросу. О какой жалости и любви к вещам вы говорите? После урагана, наоборот, все только обновляется. А ураган – это взрыв настроения у природы, это ее гнев. Что ж, учимся понимать природу. А после урагана она, как после грозы, еще красивее, еще свежее. Любить надо солнце, ветер, океан. Любить надо жизнь. А здесь любить жизнь помогает еще и государство.
Вторая Сара Бернар
По Спиридоновской шла похоронная процессия, целый квартал был занят людьми. Среди провожающих узнавали театральных деятелей, даже актеров, много известных лиц.
– Кого это хоронят? – удивлялись люди.
– Кого-то известного, – подсказывали со стороны. – Кого-то влиятельного. Так много народа, так много венков. И какие представительные похороны, – снова останавливались люди.
Кто-то сказал:
– Хоронят, как Сару Бернар.
И хотя никто не знал, как ее хоронили, люди кивали. А хоронили просто жену артиста, просто маму дочери, которая работала в театре. Она всю жизнь заботилась о театре, помогала организовать и концерты, и премьеры, знала всех и всем старалась помочь. Очень многим досталась теплота ее сердца. На похоронах, вспоминая отношения с ней, многие плакали. Почувствовав, что болезнь сильнее ее девяностолетнего организма, Ирина постаралась облагодетельствовать всех друзей при жизни. Ей не жалко было раздаривать свои пальто, манто, шубки и всякую женскую мелочь.
– Носите на здоровье, – говорила она. – Вам будет приятнее получить это из моих собственных рук.
И звонила костюмерше:
– Таня, тебе нравился мой лиловый кулон, я дарю его тебе. Зайди забери.
А люди шли и шли. Кто-то вспоминал ее беды, кто-то – ее веселость и доброжелательность. А подходящие снова спрашивали:
– Кого хоронят?
– Достойного человека хоронят.
Так мало сегодня хоронят людей, дарящих тепло другим. Все так заняты. Многие поехали на кладбище, а потом в кафе. На поминальном обеде муж сказал:
– Как много людей собралось сегодня помянуть мою жену… Спасибо вам, спасибо ей.
Встреча
По улице шла маленькая хрупкая женщина. На своих плечиках она выдержала войну и голод, пережила смерть мужа и сына. Но у нее оставалась дочь. Дочь щебетала о школьных подругах, о голодных воробьях – и горе отступало. Появлялась убежденность, что жить надо, жить стоит. Но вот она похоронила и свое счастье – она потеряла дочь. Каждый день ходила по улице и сидела на лавочке эта сухонькая женщина. Слабая улыбка трогала ее губы, когда она наблюдала за детьми, но ничего больше не могло взволновать ее и обрадовать. Ничего не могло вывести ее из состояния ожидания. Ничто на свете не заставит ее снять черный платок и черную накидку. «Как много горя было в ее жизни», думает она. Но как много счастья подарила ей дочь. И сейчас она не ропщет. Она даже не плачет. Она ждет встречи с ней, с дочерью.
