очнулся в тумане.
Промозглый утренний холод пробирал до костей. Детство Уильяма прошло в Озерном крае Англии, и он помнил, что туман на болоте опасен. Отбившиеся от стада овцы нередко терялись в нем и гибли от зубов собак и лисиц, замерзали насмерть или просто пропадали. Люди тоже. Няня Элспет говорила, что с туманом приходят мертвецы. Она стояла тогда у окна детской, бесстрашная сухопарая старуха с прямой спиной, и глядела на клубящийся внизу туман. Она произнесла это тихо, скорее для себя: вряд ли она знала, что он рядом. Потом резко задернула штору и молча ушла заваривать для него чай.
Сейчас бы чашечку горячего чая с доброй порцией виски. Горячего чая, горячего тоста с маслом, сэндвичей с джемом, кекса…
Уильям вспомнил о ломте промокшего хлеба с сыром, осторожно достал бутерброд из кармана и, приободрившись, принялся за еду. Он ел медленно, смакуя безвкусную массу так, словно это были персики в бренди. Он сразу почувствовал себя лучше, невзирая на липкое прикосновение тумана к лицу, капающую с волос воду. Ночью он догадался выставить сковородку под дождь, и теперь у него была свежая питьевая вода с восхитительным привкусом бекона.
– Не так уж и плохо, – произнес Уильям, вытерев рот. – Пока.
Он дважды терялся в тумане – то ли наяву, то ли в ночных кошмарах. И опять брел вслепую сквозь белую пелену, такую густую, что не разглядишь ног; а вокруг звучали голоса мертвецов.
Уильям закрыл глаза, предпочитая темноту клубящейся вокруг белизне, но все равно ощущал холодное прикосновение тумана к лицу. Снова раздались голоса, однако теперь он их не слушал.
Уильям решительно поднялся. Чистой воды безумие – брести наугад по болоту, спотыкаясь о кочки и цепляющуюся за ноги траву, – и все же надо идти. Он привязал сковороду к поясу, обернул плечи мокрой парусиной и зашарил вокруг в поисках подходящей палки. Можжевельник не годился, его древесина крошилась под ножом, а ветки были коротки. Амбровое дерево и нисса оказались немногим лучше. Вот бы найти ольху!
Он целый век шел сквозь туман, осторожно пробуя почву впереди себя ногой. Наткнувшись на дерево, Уильям прижимал его листья ко рту и носу в попытке определить, что это за вид. Наконец набрел на ольховую рощу, выбрал подходящее деревце, ухватил его обеими руками и выдернул под шорох осыпающейся земли и водопад листьев. Внезапно на ноги упало что-то тяжелое – змея. Уползла…
Невзирая на холод, Уильяма прошиб пот. Он отвязал сковородку и осторожно постучал ею по невидимой из-за тумана земле. Вокруг ничто не двигалось, а почва оказалась достаточно твердой, и Уильям перевернул сковороду и сел на нее. Вынул нож и, поднеся ольху ближе к лицу, чтобы не порезаться, укоротил деревце до шести футов и заострил один его конец.
Великое Мрачное болото опасно, но кишит дичью – именно это влечет охотников в его таинственные дебри. На медведя или оленя с этим самодельным копьем Уильям не пошел бы, однако острожить лягушек он умел хорошо, по крайней мере раньше. Научился у слуги из поместья
