ты-то должен был увидеть. Зачем врагу понадобилось запирать нас в подземелье с пустыми комнатами? А некоторые так вообще не открыть. До сих пор он действовал вполне логично, если опустить всю эту чушь с богами и иными мирами. У него имелась четкая цель обмануть и запутать нас.
– В кои-то веки ты включил сознание? – язвительно отозвался Реннет. Он тоже видел некий подвох, но только никак не мог ухватиться за него. И сомневался, что у Ладана получится.
Тот вероятно считал иначе. Подозвав супругу, он двинулся вперед по коридору, намереваясь обыскать все комнаты еще раз. И еще десяток раз, если понадобится. Иначе говоря, бессмысленно потратить время. Реннет, Армель и Бертси остались сидеть на месте.
– А ты уверен в собственных выводах? – спросил священник, присаживаясь рядом с парнем. – Ну… касательно того, что по своей воле нам отсюда ни за что не выбраться.
– Более чем, – мрачно ответил тот. Запретная магия была их последним шансом, но и она разбилась об иллюзию врага, точно хрусталь о камень. – Ты ведь не можешь сейчас напрямую связаться с Защитником? – повернулся он к нему с надеждой.
– Нет, – покачал головой Армель.
В полном молчании они просидели еще минуту. Тишина даже приобрела зловещий оттенок, и дабы развеять пугающую атмосферу, Бертси начал тихо что-то напевать под нос. Не то, что принято по пьяни горланить у стражей. Песня больше смахивала на детский стишок.
– Что это ты делаешь?
Священник поинтересовался, но лишь после того как дослушал до конца. Песенка и правда ложилась на слух красиво.
Суровый страж Долины тепло улыбнулся.
– Жена напевала, когда я мрачным возвращался со службы. Вспомнилась, потому… потому что могу ее больше не увидеть.
– Еще увидитесь.
Удивительно, но ободрение прозвучало из уст Реннета. Армель искоса взглянул на него, и решил поддержать:
– Верно! На все воля Защитника! Главное – продолжать верить в него.
– Шел бы ты к демону со своим Защитником! – огрызнулся вдруг на него Реннет. – Ему, как и любому другому божку, плевать на таких как мы. Если человек верит, что рожден ради великой цели – он просто придурок. Нет никакого божественного умысла. Люди всего-навсего рождаются и подыхают.
– Опять ты со своим пессимизмом, – махнул рукой Армель, отворачиваясь. Развивать спор было бы глупо.
Но среди них нашелся еще один человек, которого заинтересовали слова ренегата.
– Моя жена сказала бы, порой полезно взглянуть на людей сверху вниз, чтобы увидеть себя таким, каков ты есть. – Бертси посмотрел на него. – Скорее всего ты прав, и никакой великой цели нет. И не будет, пока мы сами ее не создадим. Как создавал ты, собирая отряд Гончих в разгар жестокой войны. Неужели забыл? Пускай деяния Смертного Бога не отличались добротой и благородством, ты остановил эту войну.
– Спасибо, но в утешении не нуждаюсь, – холодно отозвался он. – Я знаю, что сделал, и как оно
