это реальный источник финансирования по балансу всех чистых инвестиций Казахтелекома. Благодаря этой прибыли Казахтелеком полностью технически модернизировался, его капитализация на рынке увеличилась с $ 300–500 млн. до $1,5–2 млрд., цены на акции компании выросли почти 5 раз. Сегодня мы не замечаем дефицита номерной емкости, не даём взяток монтерам, чтобы телефонный номер разблокировать, так как связь теперь везде цифровая. Это была большая победа рынка – без государственных гарантий и кредитов, потерявшая естественную монополию компания стала вдруг рентабельной.
Я далёк от мысли, что все причины этого экономического чуда были только финансовыми, так не бывает. Чтобы раскачать маховик рентабельности, нужно решить огромное количество политических, технических, маркетинговых и кадровых вопросов, связанных с операционным и информационно-технологическим управлением компанией. Но все тогда стали связывать финансовый успех с внедрением в нём именно финансового и управленческого бюджетирования, в частности с бонусной системой экономического мотивирования от чистой прибыли. Причина субъективная – так считал Бектасов Абен Агыбаевич, президент компании, который назначил меня на должность после того как утвердил предлагаемую мной модель её финансового преобразования.
После нашего ухода из компании он предложил мне написать книгу об истории успеха АО «Казахтелеком», чего я не стал делать. Многие в обществе до сих пор не считают автоматическое генерирование чистой прибыли однозначно положительным, позитивным фактором развития компании. Как и предрекали ветераны связи, мы поплатились за то, что превратили национальную компанию в «кэш-машину». Так что ошибки были. Бонусная система подверглась тотальному осуждению в обществе на самом высшем уровне. В частности, мне лично как её автору пришлось уйти из компании. Я считал свои бонусы заработанными, заслуженными мной фактически и юридически.
Кроме того, написание такого конкретного кейса про Казахтелеком, я думал, вряд ли поможет людям во всех остальных случаях жизни и отраслях экономики. Эмпирический опыт должен быть обобщён, чтобы в абстрактной форме быть применимым к иным конкретным проектам и объектам. Поэтому я решил не отвлекаться и начать, наконец, работу над Общей теорией управления как своей докторской диссертацией по бизнес администрированию.
Эта проблема меня давно уже интересовала. Кунц в ХХв. заявил, что в менеджменте возникла неразрешимая проблема «теоретических джунглей», поэтому Минцберг в XXI в. посчитал, что «управление – это не наука». В этой книге управление рассматривается мной во всех фундаментальных аспектах, и постулируется Общая теория управления (ОТУ), которая разрешает эту проблему и определяет, наконец, научный предмет управления.
Нельзя отождествлять менеджмент, бизнес администрирование с публичным администрированием и правительством (government), как и с управлением вообще. «Менеджмент», даже на «top» уровне
