и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам. Вот вы именно такие хамы, господа из «Товарища». Вы с омерзительным благодушием умиляетесь тем, что контрреволюционный помещик, поддерживавший контрреволюционное правительство, был образованный и гуманный человек.
Вы не понимаете того, что, вместо того, чтобы превращать раба в революционера, вы превращаете рабов в холопов. Ваши слова о свободе и демократии – напускной лоск, заученные фразы, модная болтовня или лицемерие. Это размалёванная вывеска. А сами по себе вы – гробы повапленные. Душонка у вас насквозь хамская, а вся ваша образованность, культурность и просвещённость есть только разновидность квалифицированной проституции. Ибо вы продаёте свои души и продаёте не только из нужды, но и из «любви к искусству»!
<…> Вы бессмысленно повторяете отрывки демократических лозунгов, не понимая АЗБУКИ демократии.
Ибо демократия, – запомните это себе, господа порядочные люди из порядочного общества, – означает борьбу против того самого господства над страной контрреволюционных помещиков, каковое господство поддерживал г. Гейден и воплощал во всей своей политической карьере.
– Гейден был человек образованный, – умиляются наши салонные демократы. Да, мы уже это признали и охотно признаём, что он был образованнее и УМНЕЕ (это не всегда бывает соединено с образованностью) самих демократов, ибо он лучше понимал интересы СВОЕГО класса и СВОЕГО контрреволюционного общественного движения, чем вы, господа из «Товарища», понимаете интересы освободительного движения. Образованный контрреволюционный помещик умел тонко и хитро защищать интересы своего класса, искусно прикрывал флером благородных слов и внешнего джентльменства корыстные стремления и хищные аппетиты крепостников, настаивал (перед Столыпиными) на ограждении этих интересов наиболее цивилизованными формами классового господства. Всё своё «образование» Гейден и ему подобные принесли на алтарь служения ПОМЕЩИЧЬИМ интересам. Для действительного демократа, а не для «порядочного» хама из русских радикальных салонов это могло бы послужить великолепной темой для публициста, показывающего ПРОСТИТУИРОВАНИЕ образования в современном обществе.
Когда «демократ» болтает об образованности, он хочет вызвать в уме читателя представление о богатых знаниях, о широком кругозоре, об облагоражении50 ума и сердца. Для господ Гейденов образование – лёгонький лак, дрессировка, «натасканность» в джентльменских формах обделывания самых грубых и самых грязных политических гешефтов. <…>
– Гейден был «человек», – захлёбывается от восторга салонный демократ.
Так в тексте.
