л им верный путь к духовному преуспеянию и благословенному благополучию.
Начиная труды по благоустроению Русского Пантелеимонова монастыря, отец Иероним рассчитывал не на свои силы, а на Божественную помощь. «Бог чудес, прославляющийся оными во святых Своих, благоволил для славы Своей и утешения Православной Церкви Своей, вместе и обители нашей, явить чрез Пресвятую Божию Матерь и святого Пантелеимона многие чудеса, которые были причиною скорого увеличения нашей обители и ее прославления», – вспоминал он впоследствии те годы. И действительно, чудеса и благодатные действия споспешествовали старцу на протяжении всей жизни, подтверждая его избранничество. Приведем здесь многочисленные свидетельства истинности сказанного нами.
В автобиографии отец Иероним писал, что с ранних лет духовное чтение и пение разогревали в нем любовь к Богу.
За прилежание ли к церкви или ради расположения к монашеству благодать Божия часто утешала меня разными просвещениями; некоторые из них были так резки, что на всю жизнь мою остались незабытыми в моей памяти. Однажды, когда было мне около семи лет от рождения и я уже научился пономарить, как теперь помню, я шел со свечою и, по обычаю, стал пред иконою Спасителя, прилежно смотря на лицо Его; в это время пели догматик: «Царь Небесный за человеколюбие на земли явися и с человеки поживе». Эти слова поразили сердце мое страшным удивлением и сладчайшим умилением. Слезы потекли из глаз. Слова эти начали повторяться беспрестанно, волнуя сердце сладким удивлением. Я плакал, ужасался и радовался. Слова повторялись часто и с новыми чувствами удивления и радости. Так продолжалось более двух недель. Потом мало-помалу стало это уменьшаться, но память о сем дивном просвещении осталась на всю жизнь мою[1].
Отец Макарий[2] записал такой рассказ, слышанный им лично от старца Иеронима:
Однажды, в годину испытания России болезнию холерою, я ехал из Старого Оскола в Острогожск. Чувствуя в себе припадки холеры, я остановился в селе Репьевка, но на месте я еще более почувствовал болезнь, меня беспрестанно рвало и несло. Не желая беспокоить хозяев дома, ибо и кучер мой (тогда ездили на своих лошадях) всевозможным образом сторонился от меня, уклоняясь в чем-либо мне послужить, я, ходя под навесом дома и чувствуя в себе крайнее ослабление, решился сесть в свою повозку и там ожидать смерти, держа в уме молитву Иисусову, основываясь на изречении Слова Божия: «В чем застану, в том и сужду». Убедившись в этом своем помысле, я уселся, крепко молясь не о том, чтобы избавиться от болезни, но что мною не исполнен данный обет идти в монашество, хотя причины сего и были довольно благословны. Размышляя таким образом, я пришел в какое-то забвение и, глядя открытыми глазами, вижу пред собою боголепную Жену, всю в белом одеянии и покрытую как бы флером; возле Нее, гораздо ниже, как бы до колен, стоит мужчина в голубом светлом одеянии, имевший на себе накинутый сверху плащ. Помысл мне сказал, что это Божия Матерь и святой Иоанн Богослов, и я тотчас пришел в сознание, почувствовав себя совершенно здоровым. Перекрестившись и поблагодарив Господа, я проворно соскочил с повозки и пошел по направлению к жилищу. Возница мой с величайшим удивлением смотрит на меня и следует за мною. Придя в хату, я тотчас спросил кушать и нашел единственно только жидкую молочную кашу (называемую по-малороссийски «кулеш»), чего в то время наиболее опасались. Сверх моего обыкновения я покушал достаточно и совершенно выздоровел.
Событие сие всегда живо представляется в моей памяти с благодарностию к Царице Небесной и святому Иоанну Богослову. Припоминаю и то, что будто бы Царица Небесная, обращаясь к святому Иоанну Богослову, указала перстом Своей правой руки на меня; было ли при сем что произнесено, я не помню[3].
О явлении старцу Иерониму апостола и евангелиста Иоанна Богослова сохранился еще один рассказ. Раз, когда отец Иероним, тогда еще Иоанн, вместе со своим единомышленником и другом странствовали по России, почувствовал он страшные, невыносимые боли в желудке. От болей Иоанн не мог продолжать путь и лег при дороге, а его спутник пошел в ближайшее селение, чтобы принести хоть теплой воды.
Возвращается – видит, что Иоанн сидит спокойно. «Что чувствуешь?» – спрашивает спутник. «Пожди, брат, – отвечает тот, – дай мне прийти в себя». Спустя немного времени он поведал сему брату как великую тайну, что видел явственно Иоанна Богослова, которого благоговейно чтил с детства и которому молился об исцелении. Апостол спросил его: «Что с тобою?» Иоанн ответил, что сильно болит желудок. Святой посмотрел на него и сказал: «Теперь ты здрав!» И он почувствовал, что боль мгновенно утихла. И сказал ему Иоанн Богослов: «Проси у меня, еще чего хочешь».
И дерзнул он просить себе дара рассуждения и слова. «И сие дастся тебе», – сказал апостол Христов и стал невидим. И действительно, мудрое слово старца ценилось братией как извещение свыше, и равного ему не было[4].
Один
Печатается по кн.: Жизнеописание иеросхимонаха Иеронима, старца-духовника Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря. М., 2012. С. 9–10.
Ученик старца Иеронима схиархимандрит Макарий (в миру Михаил Иванович Сушкин; 1820–1889), в 1875–1889 гг. игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. –
Печатается по кн.: Жизнеописание иеросхимонаха Иеронима… С. 22–23.
См.: Жизнеописание иеросхимонаха Иеронима… С. 487.
