как унылая жертва родительского развода.
Мой вес оказался на целых три килограмма меньше. Стоило бы радоваться, но я видела, как некоторые девочки спрыгивали с весов и в слезах убегали в раздевалку, и меня это ужасно огорчало.
Нам раздали номерки, мы их прикрепили на одежду английскими булавками. Выходили в группах по пять или шесть человек. Голова кружилась, но танец я знала прекрасно. Мне казалось, что я отлично выступила и место у меня в кармане. Мама забрала меня домой, осталось дождаться объявления результатов: их обещали вывесить на школьной доске ближе к вечеру. Время тянулось как резина.
Наконец наступил вечер, и мы подъехали на парковку моей новой школы. Вся семья – мама, папа, брат и сестры – остались ждать в машине. Потом родители собирались отвезти нас в Сан-Антонио к бабушке с дедушкой.
Я вошла в школу и направилась к информационной доске у спортивного зала. Рядом шла девочка, с которой мы танцевали в одной группе, – яркая, эффектная, да еще и звали ее Крис (унисекс-имена тогда были в моде, и я ей, конечно, завидовала).
Я принялась искать свой номер на листке с результатами. Если он был в списке – тебя взяли. Если не было – все пропало. Я танцевала под номером 62, поэтому впилась глазами в колонку шестого десятка: 59, 61, 64, 65. Я перепроверила. Меня в списке не было. Я прожигала взглядом проклятую доску, но от этого мой номер, увы, в списке не появился. Тут Крис завопила от радости и принялась прыгать. Ее отец выскочил из машины, подбежал, поднял ее и закружил, как в кино. Позже я подслушала на переменке, что танцевала-то я хорошо, но для чирлидера мне кое-чего не хватало. Бантика. Лоска. Подруг. Костюма и макияжа. Причастности к группе.
Меня снова отвергли. Едва ли я когда-нибудь чувствовала себя более скверно.
Я вышла из школы и села в машину. Родители не задали ни одного вопроса и не произнесли ни слова. Это молчание – как нож в сердце. Мало того, что я не смогла влиться в группу чирлидеров – я не вписывалась даже в собственную семью! Отец в школе был капитаном футбольной команды, мама – капитаном чирлидеров. А я была никем. Они стыдились меня и стыдились за меня. Мои родители высоко ценили умение выглядеть круто и быть своим в тусовке. Я не была крутой. Тусовка меня отвергла.
А теперь и семья тоже.
Многие тут пожмут плечами: к чему вспоминать ерундовую детскую неудачу, с которой уже давно пора бы справиться и забыть (так и вижу хэштег #проблемыпервогомира). Но позвольте рассказать, что эта история значила лично для меня. Было ли так на самом деле или мне только показалось, но в тот момент я почувствовала, что перестала быть частью семьи – первичной и важнейшей социальной группы. Если бы родители утешили меня, сказали, что гордятся моей смелостью (ведь я попробовала) или встали бы на мою сторону и подтвердили, что это ужасно несправедливо и я больше всех заслуживаю места в команде (чего я на самом деле хотела), эта история не повлияла бы так сильно на мою жизнь и не определила
