чревовещаниями новых пророков, живущих в особняках и делающих за большие деньги публичные предсказания о конце света (только – где?), неожиданным уходом с поста трёхпалого, весёлого Ельцина, отплясывающего в аеропортах гапака и дирижирующего оркестрами на вражеских территориях, и наступила Путинская пора новых чудес – чудес своеобразного, ни на что не похожего русского капитализма.
Коленькин институт преобразовали, но на работе его, уже доктора наук новой, неизвестно-какой академии – оставили. Зарплаты с грехом пополам хватало и он начал давать частные консультации новым русским бизнесменам, болевшим всё теми же болезнями – теперь только за большие деньги.
Его папа с мамой к тому времени уже умерли, оставив Коленьке огромную квартиру в старом районе Москвы и чудесную старинную дачу в сосновом бору, на берегу Москвы-реки. Он продолжал свою жизнь отшельника-одиночки, подражая пути своих канонизированных православных монахов-родственников, только не в Загорске, отгороженном от мирян кельями, постами, колоколами, иконами и правилами, а среди самих этих мирян.
Он был монахом в миру – без искушавших его плоть и свободу женщин, без дискотек, игральных домов, шумных попоек и гусарских лихачеств. Один день его жизни мало отличался от другого, сменялись только времена года, и, согласно погоде, его одежда – всегда немного немодная, но отличающая истинного интеллигента от толпы, следующей чему-то и кому-то. Оставались верными ему и его вечно простуженные больные.
И тут, как всегда внезапно, эта налаженная и отработанная цепочка надёжной в новых Путинских условиях, Коленькиной жизни, была прервана самым неожиданным образом. А произошло вот что.
В пятницу вечером Коленьке неожиданно позвонила старая знакомая из его студенческой группы, Ольга, с которой он поддерживал формально-дружественные отношения, прекрасно зная, что Ольге нравится и его большая московская квартира, и подмосковная дача, а не он сам.
Ольга работала врачом-анастезиологом в большой районной московской больнице и увлекалась, как всякая женщина, всеми новыми веяниями времени, такими как йога, танцы и многочисленными современными религиозными направлениями с их непонятно откуда взявшимися «гурами», провозглашающими освобождение, счастье и просветление за определённую сумму денег, часто в иностранной валюте.
Он на это смотрел как на очередной модный феномен, будучи сам приверженником ортодоксального христианского учения, но не отрицая положительного эффекта упражнений йоги на здоровье человеческого организма и психики. Сам он делал зарядку каждый день и купался, когда был на даче, в мутных водах Москва-реки, а зимой стоял на горных лыжах.
Ольга трещала по телефону что-то о своей простуде и оплаченных курсах на ближайшую субботу. Коленька перебил её профессионально и без
