style="font-size:15px;"> По скользким камням забрались наверх осыпи и распластались на камнях. Перед ними открылась картина разрушения: нагромождения опаленных взрывом камней, вывернутые с корнем обгорелые деревья, а на вершине горы одинокая сосна со сгоревшей кроной. Солнце светило ярко, приятно грело спины и лица. Покрытый коркой наста, слепящий глаза снег подтаивал, напитывался водой.
Взглянув на прикрепленный к рукаву прибор улавливания звуков двигателей, один из них заметил слабое свечение. Командир приказал всем спуститься в штольню, а сам, укрывшись за камнями, следил за прибором. Свечение делалось ярче и наконец, он услышал негромкий рокот летящего аэролёта. Подлетев к ущелью, аэролёт снизился и через равные промежутки времени один за другим сбросил несколько небольших контейнеров. Пролетев камнем до определенного расстояния от земли, контейнеры зависли на автоматически раскрывшихся парашютиках и, относимые потоком воздуха от места падения, медленно снижались. Один контейнер ветерком несло к месту, где он притаился. Не дожидаясь, когда из снизившегося контейнера начнут вылетать насекомые биороботы-убийцы, он торопливо стал спускаться в штольню.
– Уходим в штрек, – приказал дожидавшемуся его отряду.
– Всё ещё ищут нас, – заметил Иван, когда командир рассказал о сброшенных в ущелье биоубийцах.
– Похоже, что так, – согласился командир. – Придётся нам посидеть здесь.
Срок жизни биороботов был не более пяти дней, но зима была временем не благоприятным для них, замерзающих на крепком морозе. Рассудив, что если сбросили биоубийц, то можно не опасаться, что в долине есть посты клонов или карателей, с наступлением второй ночи они выбрались на поверхность. Мороз хватал за щёки. На небе висела полная луна, при её свете в том месте, где они недавно лежали, чернели точки, будто просыпанных, вмерзших в наст насекомых-убийц.
Встав на раздвижные лыжи, удобные для ходьбы хоть по снегу, хоть по насту, они по ущелью направились в долину. В долине в глубоком снегу спокойно стояли деревья, и не было никаких следов бомбёжки. К утру перешли долину, и, ориентируясь по карте, точно вышли к входу в шурф второй горной выработки.
* * *
В полумраке церкви только у алтаря слабо теплились огоньки лампад. Было холодно и пусто.
Иеромонах пристроил рюкзак у входа, подошёл к занавеске, за которой находилась келейка батюшки, и услышал голоса. Батюшка и мальчик лет тринадцати сидели рядом на лавке за столом и трапезничали. Батюшка зимовал с учеником чтеца, а самого чтеца, пока нет прихожан, он благословил служить в сельской церкви. На столе перед каждым трапезником лежало по несколько отваренных картофелин. Иеромонах вошёл в момент, когда батюшка был уличён в том, что пытался незаметно переложить мальчику свою картофелину.
– Батюшка, зачем вы опять подкладываете мне? – сердито выговаривал мальчик. – Почему
