что наша способность к смене парадигм сохраняется на протяжении всей жизни.
Томас Кун ввел понятие парадигмы, чтобы объяснить, каким образом происходит развитие науки. Обычно мы думаем, что наука связана главным образом с революционными прорывами, что она всегда «на переднем крае». Кун же утверждает, что, как правило, научная мысль очень консервативна [34]. Большинство ученых работают в рамках конкретной парадигмы, ведут «конечную игру», а их эксперименты призваны эту парадигму подтвердить. И только когда накапливается большое количество аномалий – того, что не вписывается в парадигму, – наступает черед «революционной науки». Революционная наука ведет «бесконечную игру» и изменяет парадигму. Она обладает достаточной смелостью и проницательностью, чтобы утверждать, что старые взгляды на мир не соответствуют действительности. Однако такие коренные перевороты весьма болезненны, и мы сопротивляемся им. Смена парадигмы неизбежно сказывается на всей совокупности наших воззрений, самом чувстве реальности.
Парадигма нужна человеку для ведения любой деятельности и для ориентации в мире. Но при этом мы рискуем в ней увязнуть. Мы привыкаем смотреть на вещи под определенным углом и думаем, что мир именно таков, каким мы его себе представляем. В результате утрачивается возможность нового мышления. Мы становимся людьми единственного видения, единственной точки зрения. Противоречие между потребностью в парадигме и опасностью оказаться у нее в плену называется «парадоксом парадигмы». Наука не может существенно изменяться в рамках старой парадигмы; это можно сказать и о бизнесе. Эйнштейн говорил: «Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла» [35]. Чтобы изменить правила игры, нужно из нее выйти. Аналогичным образом, нам не под силу преобразовать структуру организации, оставаясь в ее рамках. Для этого придется «взорвать комнату». Для тех, кто вырос внутри существующей структуры и посвятил жизнь тому, чтобы разобраться в ней, это задача не из легких. Кун утверждает, что смена научной парадигмы происходит только тогда, когда уходят из жизни все приверженцы старой [36]. Возможно, эта перспектива покажется слишком мрачной, но для смены парадигмы необходимо перепрограммировать мозг. Мы, ученые, обычно спохватываемся и предпринимаем какие-то усилия только тогда, когда катастрофа уже свершилась и старая структура рухнула. Я думаю, именно это сейчас и происходит в бизнесе, политике, экономике и образовании. Наши старые структуры просто не работают.
Не только у ученых, но и у предпринимателей есть своя парадигма – глубоко укоренившаяся и по большей части неосознаваемая совокупность воззрений и ценностей, представление о порядке вещей, вопросы, которые кажутся закономерными, риски, которые кажутся разумными. В мире сейчас преобладает западная парадигма, основанная на нашей западной культуре. В ней ярко проявляются понятия и язык ньютоновской механистической
