злости:
– Идите, – проблеяла она сквозь слёзы, проступившие на глазах, и сопли, вновь потёкшие из носика.
И я отправился кормить мою худосочную новоиспечённую подругу сметаной. Строевым шагом протопал по пустынной дорожке, вырезанной в снегу. Мне было смешно и нелепо исполнять Катин приказ. Дело в том, что возле подъезда меня действительно ждала Оля. Мы договорились встретиться в три.
– Привет, – сладким голоском пропела моя худышка.
– Поступила жалоба на вас, – сразу принял я боевой настрой. – Вы, Ольга, слишком мало кушаете.
Оля захихикала.
– Поэтому с сегодняшнего дня будем кормить вас силой, – я схватил её за попу под курткой и прижал к себе. Нашёл ртом тонкие губки и впился поцелуем.
– Чем кормить? – Оля усмехалась, её личико сияло от счастья.
– Колбасой и сметаной, – серьёзная мина ни на секунду не покидала моё озабоченное выражение лица.
Оля, ведомая за руку к лифту, растерянно улыбалась.
– Какой колбасой? Если варёной, то я такую не ем. Сметана должна быть меньше пяти процентов.
Лифт приехал, я запихнул это чудо в перьях в лифт и нажал на кнопку седьмого этажа.
– Сметана абсолютно обезжиренная, как раз как ты любишь, – ухмыляясь, я нажал на кнопку «стоп». Лифт замер где-то посередине пути. – Прошу к столу, кушать подано, – устало добавил я.
Оля смотрела на меня непонимающим взглядом испытателя.
Взяв её за руку, я помог пальчикам расстегнуть ширинку и вытянуть набухший член. Хихикая в носик, Оля опустилась передо мной на корточки. Расставив ноги пошире, я закрыл глаза и расслабленно поплыл в горячем рту моей неугомонной соски.
Она обожала сосать член. С первой новогодней ночи Оля ни разу не упускала возможности присосаться ко мне как пиявка. Я дивился её жадности, страстному желанию начать секс с продолжительного минета. Примерно в нашу третью или четвёртую встречу она почти довела отсос до конца.
– Ты не боишься, что я могу кончить? – спросил я, приподнимая голову с подушки.
– Не-е-ет, – проворковала она.
– А если подавишься? – я ухмылялся, разглядывая свой напряжённый член в её тонких пальчиках, как он вот-вот готов прыснуть семенем, а она даже не подозревает, какой огромный заряд мужской бодрости её ожидает.
– Я постараюсь не подавиться, – Оля оседлала мои колени, опустилась ртом на головку, взглядом нашла моё томящееся удовольствием выражение лица.
– Тогда не спеши, – я погладил её по щеке пальцем, поднялся ладонью к виску, погладил мою кошечку по водопаду волос, рассыпавшихся у меня в паху, соскользнувших по Олиной спине и плечам на кровать. Я купался в этих чистых бескрайних водах русых волос. Они щекотали яйца, набухшие семенем, страждущие излиться орехи проскальзывали в липкой розовой мошонке под Олиными
