того же Эмери Ривза, и Ривз вел переговоры о продаже прав на их издание в Соединенных Штатах. При этом ловкий агент «не только обеспечил Черчиллю поступление значительного аванса от американских издателей, но и сумел продать мемуары тринадцати европейским издательствам и израильскому издательству в Тель-Авиве, выпустившему эту книгу в переводе на иврит. Шесть томов, озаглавленных „Вторая мировая война“, были сосредоточены на проблемах британской политики, борьбе вооруженных сил Великобритании и рассказывали о том, как Черчилль руководил войной» (332). Это уже были совсем другие деньги…
Результат поражает воображение. Сам Черчилль однажды в ответ на предложение одного из издателей передать ему право издания книги, которую пишет, заявил: «Я не пишу книгу, я делаю состояние». Амбициозное издание стало для него настоящим предприятием, в котором он использовал множество людей: военно-морских, военных и военно-воздушных экспертов, ученых, историков, литераторов, делавших огромную работу: отбор материала, проверку фактов, подготовку справок. Кроме них, на Черчилля в две смены по восемь часов работала группа подготовленных секретарей. А сверх того, пользуясь возможностью войти в историю, Черчиллю охотно помогали своими воспоминаниями по частным поводам бывшие военные, политические деятели и бизнесмены, причастные к военным событиям.
Тем временем Ривз провел беспрецедентную пиар-кампанию. В результате Черчилль получил на руки уникальное произведение, спрос на который превысил самые смелые расчеты и надежды. Все крупнейшие англоязычные (и не только) журналы конкурировали за право первыми опубликовать главы этого труда по мере их написания. Как пишут, один только журнал «Лайф» (США) заплатил за такое право около 2 миллионов долларов. Однако ведь и многие другие журналы публиковали черчиллевскую историю войны, а в ряде стран этот массивный шеститомник выходил отдельными изданиями в течение долгих лет. Ну и, кроме всего этого, Черчилль получил Нобелевскую премию прежде всего за эту свою историю. Неудивительно, что газета «Санди таймс» итожила в 1965 году: «Очень немногие авторы в двадцатом столетии получили больше денег от своих книг, чем Черчилль».
Перед нами, конечно, показательный факт: судьбу своего главного литературного детища Черчилль смело вручил еврею (как в годы войны вручил еврею охрану своей жизни). Знал, что может вполне довериться и рассчитывать на лучшие условия, на максимальный профит. Это был точный расчет матерого дельца от политики. Ведь Ривз, как и некогда Виктор Ротшильд, был не случайной фигурой, его отношение к Черчиллю было искренне наилучшим.
Факт прямой зависимости материального благосостояния Уинстона Черчилля от многих евреев с разными, в том числе очень большими, финансовыми возможностями – неоспорим. Этого одного было бы достаточно, чтобы ответить на вопрос об истинных мотивах его политической деятельности. Но в неменьшей степени
