увезти племянниц и сразу же выдать их замуж, если Леона вздумает ослушаться его приказа, вот она и уверяла всех вокруг, что прямо-таки жаждет спасти графство от дракона.
– Всего лишь две записки? – поддразнила она Эрну. – Маловато, вчера больше было. Три письма с романтическими виршами и баллада собственного сочинения от баронета. Как там его? Совсем забыла.
Эрна зарделась еще сильнее.
– На самом деле Клаус довольно мил, – смущенно произнесла она. – Он ведь не виноват в том, что стихосложение – не его стезя. А турниров в ближайшее время не предвидится, вот он и пытается обратить на себя мое внимание, как умеет.
– Надо сказать, что способ он выбрал весьма оригинальный. До прочтения его шедевра я даже не предполагала, что глаза понравившейся девушки можно сравнить с затянутыми ряской прудами.
– Баронет уважает утиную охоту, – пояснила Эрна. – Он еще написал, что я грациозна, как его любимая борзая.
Леона фыркнула.
– У него странные представления о куртуазности.
– А мне кажется, что он просто очень юн, – заступилась за своего рыцаря Эрна. – Вот и сегодня он написал мне, что никогда прежде не был влюблен. Представляешь, он даже не предполагал, сколь сильным может быть чувство.
– Одна из сегодняшних записок была от него? – догадалась Леона.
Племянница госпожи баронессы кивнула и добавила:
– Похоже, бедный юноша писал ее в спешке. Она мало того, что короткая, но в ней даже не упоминается мое имя.
– Это интересно, – задумчиво протянула Леона. – Знаешь что, Эрна, отдай-ка ты ее мне.
– Но зачем?
– А вот увидишь. Пришла мне в голову одна интересная мысль…
Джакоб был очень доволен собой. Все шло по его плану: Леона скрипела зубами, но не смела в его присутствии и слова сказать о собственном нежелании стать драконьим обедом. Если и дальше, дай боги, все пройдет так же гладко, то скоро он избавится разом и от строптивой девицы, и от необходимости давать отчет о состоянии ее изрядно уменьшившегося приданого. Барон довольно потер руки: его сиятельство недавно уединился в спальне с нынешней фавориткой, следовательно, и сам Джакоб мог оставить караул у графских покоев. Даже если взбалмошной племяннице взбредет в голову вломиться в спальню Эгона, в чем барон все-таки сильно сомневался, выслушивать ее уж точно никто не будет.
Чувствуя некую усталость – а вы покараульте весь день чрезвычайно занятого графа, к вечеру точно ощутите неприятное гудение в ногах – Джакоб ввалился в отведенные ему и Юте покои. Он намеревался выпить пару кубков чудесного вина, которое граф столь любезно предоставил в распоряжение гостей, и полистать какую-нибудь забавную книжку из тех, над которыми обожала пускать слезу госпожа баронесса. Самой Юты в спальне еще не было. Она обычно задерживалась у виконтессы, играя
