правду говоришь! Выиграем баталию – не забуду. Быть тебе при государевой награде.
Только не дожил солдат до награды. Замешкался щуплый солдат, подвернулся под нос тяжёлой ладьи. Бросились товарищи на помощь, да поздно. Придавила ладья солдата. Прикусил от боли солдат губы, да так и умер без крика и стона.
И вновь подивился Пётр: откуда сила такая берётся? С таким солдатом не страшно и против шведа идти. Снял Пётр шляпу, поклонился, приказал похоронить погибшего с офицерскими почестями.
До позднего вечера русские рубили просеку. А утром в крепости началась тревога. Забегали на стенах караульные. Поднялся на высокую башню комендант. Шведы смотрели на Неву. Там, словно утиные выводки, на лёгкой волне качались русские лодки. Не сразу поняли шведы, в чём дело. А когда разобрались, было поздно: русские начали штурм.
«Государь Пётр Алексеич отступление повелел!»
Две недели днём и ночью громыхали русские пушки. От частых команд охрипли артиллерийские офицеры. Усталые бомбардиры валились с ног. Нотебург горел.
Но шведы не сдавались.
– Эка, орех каков! – говорил Пётр. – Не раскусишь.
Наконец на четырнадцатый день одна из стен треснула. С шумом повалились камни. А когда утихло и улеглась пыль, увидели русские в стене широкий пролом.
Бросились солдаты к лодкам, поплыли к острову. Командовать штурмом Пётр поручил храброму полковнику князю Голицыну. Высадились солдаты на берег, кинулись к пролому.
– Сдавайтесь! – кричат русские.
Шведы молчат, бросают с крепостных стен камни и раскалённые ядра, льют на голову наступающим кипяток. Трудно русским. Видно, рано начали штурм.
Понял Пётр, что войска поторопились, отдал приказ отступать.
С царским приказом послали к Голицыну молодого, необстрелянного солдата. Прибыл солдат на остров, стал разыскивать Голицына. Да разве найдёшь! Кругом дым, огонь, в двух шагах ничего не видно. Побежит солдат к одному месту – говорят, Голицын в другом; бросится туда – его посылают в третье.
Измучился солдат, отошёл в сторону.
И вдруг напал на солдата страх. Страшно ему ослушаться и не передать Голицыну царский приказ. Но ещё страшнее вновь подойти к крепости. И рад бы пойти, да ноги сами несут в обратную сторону, к берегу, туда, где стоят лодки.
Подошёл солдат к берегу. Видит: у лодок кто-то толпится. Посмотрел на форму – преображенцы. «Ну, не я один струсил!» – обрадовался молодой солдат.
Смотрит новичок: преображенцы сталкивают лодки в воду. Лодки сталкивают, а сами не садятся. «Что такое?» И вдруг понял: решили преображенцы биться до последнего. А раз так – не нужны им лодки. Нечего лодкам стоять у берега, незачем дразнить солдат.
– Стой, братцы, стой! Что вы, братцы! – закричал молодой солдат.
Посмотрели преображенцы на новичка, подивились, что за крикун такой, и стали продолжать своё дело.
– Стой, стой! – вновь закричал молодой солдат, подбежал к лодкам, вцепился в одну из них руками. –
