поднимают, а сами вокруг стоят, караулят. Ты, мол, подходи, не бойся. Кинь в них цветок-то, они и замрут, как истуканы. Тогда клади золото в подол, сколько дотащишь, да только слушай: как затрещит в лесу, захрапит – это, значит, огненный конь по лесу мчит, тебя топтать хочет. Бросайся тогда наземь и не шевелись. Как бы близко он от тебя на дыбки ни встал, как бы огнём ни палил, не открывай глаз. Он устанет и уйдёт, а золото твоё будет.
– Зачем тебе столько золота?
– Да не за золотом я шла, а на чудо посмотреть. Неужто бывает такое? Ну, иду, значит, ни жива ни мертва, жутко одной-то, но цветок ищу. Вдруг сзади кто-то как ухнет и давай ко мне по кустам продираться! Ну, думаю, ещё и цветка не нашла, а уж конь огненный на меня несётся! Вот и повалилась на землю от страха… Чего смеёшься-то?
А Егорий хохочет, по траве катается:
– Ой, не могу! Да ведь это я к тебе через кусты продирался! Ой, умру, ой, не выживу!
Насилу успокоился, сел, слёзы утёр:
– Так и не нашла, значит, цветка-то?
– Нет…
– А я нашёл.
– Да ну?! Покажи!
– А закрой глаза.
Закрыла она глаза, а Егорий поднял с земли Марьюшкино зеркальце, к лицу её поднёс.
– Гляди! Вот он, мой цветок!
Ахнула Марьюшка, спрятала лицо в ладонях и заплакала. Ну что ты будешь с ней делать?!
Словно волна горячая всю душу Егория окатила.
Обнял он её ласково.
– Что ж плачешь? Или не люб я тебе?
– Да люб, давно люб! От радости плачу. Ведь ты с утра до ночи только на краски свои любуешься, а меня и не замечаешь вовсе!
– Нет, Марьюшка. Меня краски эти красоту понимать научили, тебя разглядеть помогли. Пойдёшь ли за меня?
– Позови только – всё брошу, уйду с тобой. Да боюсь, дед заупрямится. Он всё богатых женихов высматривает.
– А мы к нему бабушку Акулину свахой пошлём. Она с ним быстро совладает.
На рассвете в деревню пришли. Всё шептались про счастье своё будущее. Целовались, конечно, не без этого.
Петухи запели, когда Егорий в избу мышкой шмыгнул. А бабушка уж с веником поджидает.
– И где ж ты, окаянный, цельную ночь прошастал?! Я не погляжу, что здоровый, выдеру вот веником.
Обнял Егорий с улыбкой свою старенькую бабушку, как медведь её, сухонькую, облапил, она и притихла.
– Ну, сказывай, где был-то?
– За цветком волшебным бегал.
– Нашёл?
– Нашёл, бабуля!
– Да где же он?
– А по соседству, у деда Афанасия покуда оставил. Пойдёшь Марьюшку за меня сватать?
Охнула бабушка, на лавку села.
– Слава тебе, Господи! Собрался наконец. Я уж думала, ты блаженный какой, на девушек не глядишь, всё работаешь. Ну что ж, Марьюшка невеста хорошая, тебе под стать. И красавица, и рукодельница.
