через Морозова прознал: «Ему-де удалось оное».
– Сказывай, боярин, и я кое-что доведу тебе!
– Да сказал я все, Юрий Олексиевич… Мало не сказал, что харчился у отамана Ходнева Яковлева Корнейки, что оного Корнейку сговорил послать того заводчика Стеньку на Москву. Ведомо, знаю, князю, что ныне к Москве зимовая станица пришла, и заводчик есть в есаулах той станицы… Тако все…
– Имею я довести тебе, боярин, – вот: в ляцкой54 войне в моем стане служил в станичных атаманах Иван Разин…
– Князь Юрий, а где же он нынче?
– Слушай дальше, боярин! Подговаривал тот Разин казаков, что, дескать, напрасно мы тут время изводим; побьем воеводу – дорог на Дон многое. Прознал я его помыслы и сговор, воровского того атамана взял под караул, а рядовых казаков отпустил без обиды.
– В твоих ли руках, князь Юрий, нынче оный воровской отаман?
– В моих, боярин… И кончать с ним я не торопился, никто не ведает того, где он, что с ним… Мекал я кончить скоро, передумал – нет ли от него корней во Пскове или на Волге? Теперь знаю: завтра передам Ивана Разина тебе в Разбойной, и ты верши с ним, но не без пытки, Пафнутий Васильич.
– Экое счастье! Сама благодать в мудрости твоей, князь Юрий. Так выпьем же за твое долголетие, Юрий Олексиевич, и не боюсь я, старичонко, что захмелею, что надо мне еще делы вершить. Толково берусь дослушать все, не как бражник кабацкой… Свет тебя неизреченный осиял…
– Вот, боярин, критское, две чаши, – ну, во здравие!
– Ой, князь! То не гоже, позвоним-ка сперва чашами в твое долголетие!.. Вот так! Пью…
Старик хлебнул чашу крепкого вина, упал на скамью, закашлялся, схватил со стола чего-то, сунул в рот, медленно прожевал, отдышавшись, заговорил:
– И вот чего, князь Юрий, худым умишком я надумал: ладнее, чем нынче, время не искать! Покуда не охаял меня Морозов государю – взять заводчиков Разиных – вершить?
– Думаю о том же и я, боярин!
– Ивашку, князь, дошлешь, а Стеньку мои люди сышут, сволокут в Разбойной… Ой, вишь, пора мне, Юрий Олексиевич, и век бы сидел с тобой, да заплечные работы ждут.
– Трудись о Русии, боярин, на дорогу прими совет!
– Все принимаю, князь, только скажи!
– С Ивашкой Разиным не чинись – верши… Отписку по делу тому дадим государю после – беру на себя. Другова хватай тайно, без шума. Ранее, чем кончить с бунтовщиком, доведи боярину Морозову: так-де и так – заводчик солейного сыскан, суд вершим, отписку по делу – после пытошных речей… Тихо с бунтовщиком надобе оттого, что послан он войском, чтоб не было на Дону по нем смятенья, в чем, коли будет такое, обвинят, очернят нас…
– Так, князь Юрий! Так, то истинно…
Боярин вышел. Князь, проводив боярина до дверей горницы, крикнул:
– Егор! Наряди людей, боярину к возку огонь, в пути стражу…
Из глубины комнат голос ответил:
– Не
Ляцкий – литовский, польский.
