задерживаясь, луазик миновал церковь, пропылил мимо последнего барака и попер наверх по косогору, за которым начиналось поле, покрытое жухлой травой и черными лужами. С горки вниз он поехал быстрее, а на поле сначала увяз, зарывшись в грязь по самые ступицы, но сумел выбраться и продолжить путь навстречу второй машине.
С высоты колокольни они напоминали двух больших божьих коровок.
Они остановились нос к носу, почти поцеловавшись бамперами. Синхронно распахнулись двери, и все вышли. Во второй машине оказалось три человека. По фигурам и движениям было видно, что это крепкие тренированные ребята, не чета очкарику-доходяге. Они встали в кружок, один достал сигареты, угостил остальных. Перекурив, они расселись по машинам. Дорого бы я заплатил, чтобы знать, о чем они говорили!
Вторая машина осталась на поле, первая развернулась и поехала обратно. Опасный участок, на котором пришлось буксовать, водитель объехал по широкой дуге. А поравнявшись с колокольней, притормозил, прополз на самой малой скорости, и я был уверен, что очкарик все глаза проглядел, пялясь в темноту разрушенной церкви. Если бы они остановились и решили ее осмотреть, я бы напал на них, не раздумывая. Я был уверен, что справлюсь с обоими. Но они проехали мимо, прибавили скорость и вскоре повернули на Социалистическую.
Вторая машина по-прежнему торчала на поле. Из открытых боковых окон лениво выползали клубы сигаретного дыма.
Первый луазик добрался до площади и остановился у какого-то дома, на стене которого висел почтовый ящик. Очевидно, это было то самое почтовое отделение, до которого я не добрался. Водила остался в машине, очкарик с деловым видом зашел на почту, разминувшись в дверях с бабулькой в темном пальто и белом платке. Все понятно, пошел звонить старшему, получать нагоняй и инструкции. Будем надеяться, что, пока он дозвонится и поговорит, пройдет хотя бы десять минут.
Я спустился с колокольни. Инга и Кушнер сидели на корточках за мусорной кучей. При моем появлении оба вскочили. Кушнер промолчал, Инга сверкнула глазами:
– Может быть, ты объяснишь, что происходит?
– Не сейчас. У вас тут есть какая-нибудь милиция?
– Только участковый, дядя Петя. Но он сейчас в отпуске, в Ленинград к дочке уехал.
– Значит, этот вариант отпадает… – Мысленно я добавил: «Ну и ладно, а то слишком многое пришлось бы объяснять». – Надо забрать твои вещи. Документы и самое ценное. Где что лежит?
– Я не понимаю…
– Тебя ищут, понятно? Кто? Те, от кого ты пряталась все эти дни. Ты хочешь встретиться с ними? Нет? Тогда делай, что я говорю… невеста!
– Все мои вещи в сумке, она за занавеской стоит. И паспорт там, и студенческий.
– Всё, ждите меня здесь. И не высовывайтесь! – Я строго посмотрел на Кушнера. Он поспешно кивнул. Мне не нравился его бледный вид. Того и гляди бухнется в обморок. Не боец парень, ох не
